С тех пор, когда общественная динамика породила феномен социологических наук, главным содержанием обществоведения стала попытка ответить на сакраментальный вопрос: "Как жить?". Этот вопрос ставит перед каждым необходимость выбора, независимо от того, касается ли этот выбор частных, повседневных решений, или более значимых, судьбоносных для человека или общества действий. Но сделать разумный, полностью осознанный выбор можно лишь тогда, когда человек или общество определили цель своего существования, если они знают, для чего живут. Иначе, если постепенно не соизмерять свой выбор с целью жизни, решения будут далекими от разумности, хаотическими. Поэтому на вопрос: "Как жить?" четкий и твердый ответ можно получить лишь в том случае, если найден ответ на вопрос о смысле жизни, на вопрос: "Зачем жить?". Но этот вопрос отмечает собой только подступы к самому главному, фундаментальному вопросу, не ответив на который человек или социум никогда не обретут осознания смысла жизни и, следовательно, не смогут решить для себя, как им жить. Этот самый важный и сокровенный вопрос касается самого человека, его сущности и звучит просто: "Кто я?", "Кем я сотворен, кто мой создатель?" И здесь диапазон ответов предельно сужен, так как их всего два: или он - творение Бога, "дитя Адама", или - творение природы, "потомок обезьяны". Никто не может эмпирическим путем доказать ни себе, ни другим, какое из этих двух определений соответствует истине, и поэтому остается верить во что-то одно из этих двух вариантов, сделать выбор, диктуемый самосознанием и самооценкой.
2.
Энциклопедия, оперирующая проявленными сущностями мира, является путеводителем для тех, кто признает жизнь случайным продуктом хаотических столкновений материи и энергии и идентифицируют себя "потомством обезьян". Если человек считает, что он "творение природы", тогда он должен признать, что является биологическим существом, созданным для того чтобы, эксплуатируя эту природу, удовлетворять свои биологические потребности, сиюминутные страсти. Тогда слепоустремленный к достижению своего материального счастья бурлящий поток современного общества и есть то, что ему нужно, это - его родная стихия. Наука, технология и прогресс - это его арсенал, его "снаряжение" в вечной борьбе с окружающей средой и другими человеческими творениями. "Потомок обезьяны" никогда не воспримет природу как храм Божий, а себя - наместником Всевышнего на земле, хранителем установленного Им порядка. Для него природа - и мастерская, и склад сырья, и нагромождение товаров одновременно, он вечно преображает мир, все дальше, все гибельнее отодвигая его состояние от первозданной гармонии. И если принять за основу материалистическую, эволюционную парадигму, то становится очевидным, что в лице человека природа создала своего эксплуататора и убийцу.
Если человек считает, что он творение Создателя, дитя Адама, то тогда его целью становится возвращение в рай, а его путеводителем - Священное Писание. Он понимает, что начало и конец его пути находятся не в двух измерениях пространства и времени, а за пределами истории, в третьем, высшем измерении, и что достичь цели на этом пути возможно, только если следовать заповедям Творца и сохранять установленный Им порядок, наследие предков: чистую землю и чистую совесть. Признавая себя творением Бога и "сыном Адама", человек всегда помнит о своем долге перед Творцом, сотворившим его как наместника на земле, хранителя доверенного ему достояния. Осознав этот священный долг, человек никогда не станет разрушителем природы, никогда не позволит страстям управлять собой. Верно определяя свое начало в промысле Создателя, человек верно определит и свою конечную цель - вернуться в рай.
Кто-то уже сделал этот выбор, встал на полюса веры или неверия. Но есть сомневающиеся, те, кто сегодня не может определиться, решить для себя кто они, чьи они творения - Бога или природы. Таких мятущихся между полюсами света и тьмы "серых людей" я определяю как "скептиков", желающих получить все удовольствия от жизни, но и не отрицающих своего Создателя. Такие люди составляют абсолютное большинство человечества. Они - сознают это или нет - глубоко несчастны, ибо, сохраняя в себе определенные нравственные "ограничители", становятся легкой добычей тех, кто снял эти "ограничители", для циничных хищников в человеческом обличии, то есть лишаются "рая на земле", но одновременно с этим лишают себя и небесного рая, совершая ежедневно поступки, несовместимые с канонами Священных Писаний. Я здесь не призываю таких людей внезапно поверить в Священное Писание и отречься от ложных и гибельных путей прогресса. Я призываю их к логической последовательности, к хладнокровному расчету, к завершенности выбора. Скептицизм не является и не может являться мировоззренческой базой, ибо бросает разум в постоянную вибрацию состояния "между". Сделав твердую ставку на виртуальные соблазны "рая на земле", разумным будет выкинуть из своих душ мешающий раздолью страстей "нравственный хлам" и насладиться в полной мере земной жизнью, так как небесный рай - независимо от того, признает "скептик" его существование или нет - для него закрыт. Тогда чего стесняться, зачем колебаться! Нужно хватать и присваивать все, что является элементами "разукрашенной жизни", той жизни, которой сатана в день изгнания из рая обещал совращать людей. Сделав ставку на небесный рай, разумным будет защитить свои души от земных соблазнов преградой, создаваемой неукоснительным следованием заповедям, которые содержат в себе Священные Писания.
3.
Священные Писания свидетельствуют о высоком пророческом статусе нашего первопредка Адама (мир ему), и это значит, что ему было даровано Откровение. Объектом воздействия всех священных Откровений (как письменных, так и устных) является человеческое сознание, получающее свод сакральных архетипических установок (заповедей), в соответствии с которыми человек обретает правильное представление о мире, о его Творце и о своем месте в нем. В чеченское слово "Мот", являющееся одновременно обозначением и "сознания", и "языка", объединяет оба эти понятия в единую инфраструктуру разума и "подключает" к реальной объективности мира, той арены, на которой разворачиваются действия и поступки, так как слово "Мот" означает еще и "место". Сознание проявляет себя через язык, язык есть отражение сознания. "Безмолвное" сознание не имеет доказательств своего существования и поэтому мысль, прежде чем реализоваться в деле, должна облечь себя в словесную форму, то есть стать образом предмета или поступка. Чеченское слово "Мот" и передает единый алгоритм этой последовательности: "мысль" - "слово" - "дело". Это показывает, что самым первым Откровением, дарованным Всевышним человечеству, был язык "Мот" - "язык Адама".
Адам (мир ему) по воле Господа дает "имена всем вещам", что далеко выходит за рамки узко понимаемой номинативной сущности имени. Имя не только обозначает предмет или явление, чтобы определенным звуковым кодом отличить их от других предметов или явлений. Дополнительно к этому имя дает представление о внутренней природе обозначаемого им объекта и, что является самым главным, показывает человеку, каким должно быть его отношение к данному предмету. При том, что "язык Адама" является творением Бога, Его откровением, это главное качество имени и есть, в строгом смысле, заповедь: предписание человеку, как, в соответствии с волей Творца, он должен относиться к нареченному объекту. Чтобы прояснить эту мысль читателю, снова приведу пример из чеченского языка. "Дит" по-чеченски означает "дерево". Это нарицательная часть имени. "Дит" означает еще и "очищать". Это - описательная часть имени, выявление качества обозначаемого предмета. "Дит" в третьем своем значении является повелительной формой глагола "оставлять", "не трогать". Это - заповедная часть имени. Таким образом, в одном звуковом сочетании "Дит" мы обнаруживаем целую фразу: "Дерево очищает, не трогай его". Если спроецировать выявляемую в слове "Дит" последовательность смыслов на сакральную реальность пребывания наших прародителей в раю, мы получим сведения о райском дереве, об искушении Адама (мир ему) вкусить его плодов - искушении, от которого он должен был очистить себя, следуя повелению господа не трогать это дерево: "А ты, Адам, поселись ты и жена твоя в раю; питайтесь, чем хотите, но не приближайтесь к этому дереву, а то вы окажетесь несправедливыми!" (Коран, 7:19). Показательно в этом отношении чеченское слово "1аж" ("яблоко") от которого происходит слово "1ожалла" ("смерть") и слово "1овжа" ("горечь", "обжечься", "испытывать боль"). Любой, даже самый поверхностный знаток библейских и коранических текстов поймет, насколько точно эти понятия передают описание последствий нарушения Адамом и Евой (мир им) воли Всевышнего относительно плодов "райского дерева" (традиционно называемых яблоками). Запрет по наущению сатаны был нарушен, и далее Коран повествует: "А когда они вкусили дерева, явилась перед ними их мерзость, и стали они шить для себя райские листья" (7:22). "Мерзость", о которой говорит Коран, то есть "пах", по-чеченски называется "Г1аш-юкъ". Второе значение этого словосочетания - "то, что между листьями". Третье значение звучит как повеление: "Закройся листьями". Назову еще одно "триадичное" слово "Къа", отражающее в себе грехопадение Адама и Евы (мир им), их изгнание из рая и прощение, дарованное им Господом. "Къа" и означает все эти три последовательности: и "грех", и "труд" (ибо Адам и Ева наказаны трудом: им предстоит после изгнания из рая "в поте лица" добывать себе пропитание), и "прощение", "милосердие" (ибо Бог простил наших раскаявшихся прародителей - мир им). Так, в этом одном коротком звукосочетании "Къа" переданы весь ритм и вся последовательность важнейшего этапа бытия человечества.
А сейчас я приведу чеченское слово, которое должно убедить любого непредвзято мыслящего человека в чудесной глубине смыслов, присутствующих в языке "Мот", языке Адама (мир ему). Слово это - "бедар". В чеченском оно имеет три смысла - "одежда", "перья", и "делающие разными, отличными друг от друга". А теперь процитирую Коран: "О сыны Адама! Мы ниспослали вам ОДЕЯНИЕ, которое прикрывало бы вашу мерзость, и ПЕРЬЯ. А одеяние богобоязненности - лучше. Это - из знамений Аллаха, - может быть, вы вспомните!" (7 :26) "Вспомнить знамение Аллаха" - это самое лучшее, что может сделать человек. Но появляется вопрос: а что является "одеянием богобоязненности"? Связывается ли это понятие со словом "бедар", как связаны с ним понятия "одеяния" и "перья"? Я думаю, что одежда человека должна отличать мужчину от женщины, и представителя одного народа от представителя другого (в этом - третий, "заповедный", смысл слова "бедар": "Делать различным, отличающимся друг от друга". И все встает на свои места, когда мы сопоставляем этот "заповедный" смысл со следующим кораническим аятом: "О люди! Мы создали вас мужчиной и женщиной и сделали вас народами и племенами, чтобы вы ЗНАЛИ друг друга. Ведь самый благородный из вас перед Аллахом - самый благочестивый" (49: 13). "Благочестивость" ("богобоязненность") проявляется и в том, чтобы мужчина и женщина не одевались одинаково, чтобы они отличались друг от друга по внешнему виду, чтобы они ЗНАЛИ (РАЗЛИЧАЛИ) друг друга. То же самое можно сказать и о представителях различных народов. Когда все сливается в одну массу, нет различия и, следовательно, нет и не может быть Различения. А без Различения невозможно Знание. Все эти глубокие истины открываются тому, кто умеет "слушать" язык - одно из самых чудесных знамений Всевышнего.
Именно в этом своем качестве язык и является Откровением.
Язык остается трехмерным до тех пор, пока трехмерность сохраняет его носитель. Если теряется в человеке третье, эсхатологическое измерение, из звучания имени вещи уходит заповедная часть. Если человек лишает себя второго, временного измерения, для него в имени умолкает описательная часть, и ставший одномерным человек использует имя вещи как простой рабочий термин, который может быть и своим, исконным, и заимствованным из других языков, и даже искусственно сконструированным, но, каким бы ни было его происхождение, уже не говорит ничего его душе и разуму. Вследствие этой универсализации, ставшие бездушными языки начинают смешиваться, теряется дискурсивная инфраструктура разума, сокрушаются барьеры национальной идентичности. И человечество, разделенное Всевышним на народы из милости к нему, огражденное языковыми барьерами от эпидемии вырождения, начинает вновь сливаться - но уже как биологическая масса одномерных людей, язык которых, каким бы ни был он в своем звучании, перестает коррелировать их сознание с высшей истиной. И это - самоубийственный приговор, вынесенный себе человечеством.
4.
Я ухожу от дискуссий по поводу того, был ли Потоп, описываемый в священных текстах монотеистических религий, всемирным в географическом смысле, то есть покрыл ли он площадь всей земной поверхности. Я также не хочу вдаваться в научные споры относительно датировки этой катастрофы. Ее всепланетарная глобальность прямо отмечена в Библии, а Коран дает нам сведения о том, что пророк Ной (мир ему) по воле Всевышнего взял в ковчег по паре животных, что также свидетельствует о планетарной масштабности катастрофы: если бы водная стихия покрыла не всю землю, не было нужды спасать образцы фауны. В любом случае, и в Библии, и в Коране мы обнаруживаем информацию о том, что все человечество той поры состояло из одного народа ("народа Ноя"), который и погиб почти целиком под водами Потопа. Значит, он был поистине всемирным по своим последствиям. Что касается попыток датировать это Событие, то здесь приоритетна не точная хронологическая привязка, а его эсхатологический смысл: старое человечество из-за своей развращенности погибло, и от него сохранилась лишь небольшая группа праведных людей, которые и стали первопредками всего современного человечества.
Когда Ковчег прибыл в предназначенное место, эта община уверовавших, община Ноя (в Библии - Ноах, в Коране - Нух) стала основой будущего человечества, которому предстояло - в отличие от допотопного человечества - разделиться на народы. Но до этого грядущего разделения община Ноя разговаривала на едином языке, то есть представляла собой остатки "народа Ноя". Может появиться вопрос: существует ли до сих пор в мире народ, который идентифицировал бы себя как "народ Ноя" (Ноаха, Нуха)? Да, такой народ существует и по сей день, занимая (как будет показано ниже) то священное место, на которое сошли с Ковчега спасенные Всевышним от Потопа люди. Народ этот - нохчи (чеченцы). Нохчи в буквальном переводе означает "народ (люди) Ноя". В горных архаических диалектах самоназвание чеченцев звучит как "нахчи", в равнинных диалектах - "нохчи". Но в любом своем звучании эндоэтноним чеченцев совпадает с библейским и кораническим именем великого пророка (мир ему) - Ноах, Нух. Что касается компонента "чи", то еще трудами академика Н.Я.Марра было доказано, что это древнейшее "яфетическое" слово, которое означает "народ", "люди", и которое (в виде суффикса в обозначениях профессий и антропонимах) сохранилось во многих евразийских языках (кавказских, славянских, тюркских и т.д.).
Языковые исследования академика Н.Я. Марра на базе коренных кавказских наречий привели его к выводу, что чеченский язык в его нынешнем состоянии более архаичен, чем шумерский - самый древний из известных в науке языков, ставший "мертвым" много тысяч лет назад.
Выше я привел несколько примеров, показывающих древнейший "трехмерный" строй чеченского языка, языка "людей Ноя", нохчи. Пророк Ной (мир ему) и спасенные вместе с ним люди, доказывая свою праведность перед Всевышним, должны были сохранить дарованное Им Адаму (мир ему) откровение - откровение языка. Поэтому язык нохчи, язык Адама, унаследованный Ноем (мир им обоим), и сохранил по сей день свое чудесное трехмерное звучание. Ведь нохчи представляли собой не только этническую, но и религиозную общину, которая, как это случалось и позже, получала название по имени пророка и вероучителя (ср. "зороастрийцы", "христиане", "кальвинисты", "лютеране" и т.д.). И с тех пор для чеченцев понятие "быть нохчи" стало звучать как нераздельная слитность национальной и религиозной идентичности. При этом следует помнить, что Коран называет пророка Нуха (мир ему) "первым мусульманином". И поэтому принятие чеченцами ислама было актом возвращения к той истине, которая досталась им от "первых отцов" (дэй), поклонявшихся единому Господу, единому Владыке (Эла), что отложилось в священном имени Творца - Дэла ("Бог отцов"). Сами чеченцы глубоко убеждены в том, что Аллах изначально создал их народ мусульманским, что нашло свое отражение в различных этногенетических преданиях. Иначе говоря, чеченцы не сомневаются, что были одним из тех народов, о которых Священное Писание мусульман свидетельствует: "Когда им провозглашают Коран, они говорят: "Мы уверовали в него, он действительно истина от Господа нашего. Воистину, мы и прежде были предавшимися Аллаху" (28:53).
Дополнительно укажу на одно примечательное обстоятельство. Отец Ноаха (мир ему), Ламех, нарекая сына этим именем, так объясняет его смысл: "И нарек ему имя: Ной, сказав: он утешит нас в работе нашей и в трудах рук наших при возделывании земли, которую проклял Господь" (Бытие, 5:29). Земля, как повествует Библия, была "запечатана" Богом после убийства Каином (земледельцем), своего брата Авеля (скотовода) и Ламех предрекает сыну, что ему суждено снять проклятие Господа с земли, возобновить земледелие. Заслуживает внимание то обстоятельство, что слово "соха", "плуг" по-чеченски звучит как "нох", что опять напоминает нам имя великого пророка (мир ему). После первого жертвоприношения, принесенного пророком, Бог изрекает: "Впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся" (Бытие, 8:22).
5.
В богословских и научных комментариях к Библии утвердилось мнение, что горой, на которой высадились пророк Ной (мир ему) и его спутники, является Арарат. Между тем, сами библейские тексты, упоминая это название, совершенно однозначно подразумевают под ним не гору, а страну. Первое упоминание Арарата в Библии звучит так: "И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских" (Бытие, 8:4). Здесь, как легко заметить, говорится не о какой-то одной конкретной горе, а о многих горах, находящихся в местности, называемой "Араратской". Второе упоминание об Арарате в Библии вообще не касается гор - перед нами название страны (земли): "И когда он (ассирийский царь Сеннахирим. - Авт.) поклонялся в доме Нисроха, бога своего, то Адрамелех и Шарецер, сыновья его, убили его мечом, а сами убежали на землю Араратскую" (4-я Книга Царств, 19:37). Третье упоминание об Арарате в Библии окончательно укрепляет нашу уверенность в том, что речь идет о стране, царстве: "Поднимите знамя на земле, трубите трубою среди народов, вооружите против него (то есть Вавилона. - Авт.) народы, созовите на него царства Араратские, Минийские и Аскеназские, поставьте вождя против него, наведите коней, как ужестрашную саранчу" (Иеремия, 51:27).
Итак, Библия показывает, что Ноев ковчег нашел пристань в какой-то гористой местности, называемой "Арарат". Ведущие востоковеды (И.М. Дьяконов, Г.А. Меликишвили и др.) давно и основательно доказали, что "Арарат" - это получившее некоторую переогласовку название царства Урарту - древнейшего кавказского государства, чье население, как установили специалисты (Я. Браун, Г.А. Климов, Ю.Д. Дешериев, А.С. Чикобава, И.М. Дьяконов, С.А.Старостин, А.Ю. Милитарев, Г. Вильхельм и др.) разговаривало на языке, близком к нахским (чеченскому, ингушскому, бацбийскому). Известно также, что названием "Арарат" древние евреи называли не только царство Урарту, но и все территории, лежащие к северу от Ассирии, то есть в строгом географическом смысле весь Кавказ. Из анналов ассирийских царей известно, что Урарту представляло собой коалицию из нескольких десятков стран, большая часть которых располагалась на Кавказе. Эту коалицию ассирийцы обозначили (наряду с употреблением названия Урарту) "странами Нахири (Нахриа)", что уже давно сопоставляется ученными с самоназванием чеченцев - "нахче". Следует обратить внимание на то обстоятельство, что термин "Нахири" использовался ассирийцами и для обозначения севера.
После падения в начале VI в. до н.э. Урартийского царства, эти земли стали постепенно заселять армянские племена, и в итоге названия "Арарат" и "Армения" стали часто отождествляться. Примечательно, что оба эти названия для традиционной армянской топо- и этнонимии до сих пор остаются чужими: гору Арарат они называют Масис, а себя - "хай" ("хайк"). Казалось бы, населяя окрестности горы Арарат в продолжении двух тысячелетий, армяне должны были отстаивать бытующую в остальном мире версию о том, что пророк Ной (мир ему) высадился именно на этой горе. Однако армянские предания повествуют другое, в них местом высадки великого пророка и его спутников называется современный город Нахичеван (в русской транскрипции Нахичевань), о котором в одной из легенд говорится: "После потопа, покинув ковчег, Ной со своей семьей остановился здесь, положив начало основанию города. Поэтому город носит название Нахичеван". Армянская народная этимология расшифровывает название Нахичеван как "место, где сошел Ной". Показательно, что древние чеченские летописи ("тептары") повествуют, что чеченцы ("нахче") происходят из местности Нахичеван. В древности на Ближнем Востоке и на Кавказе было четыре города с таким названием: два из которых (столица одноименной автономии в Закавказье и на территории современной Турции, близ армянской границы) сохранились до сих пор, а два (около озера Урмия на территории современного Ирана и в исторической Кахетии) не сохранились.
Таким образом, внимательный анализ библейских текстов с привлечением дополнительных источников показывает всю необоснованность отождествления современной горы Арарат с той вершиной, к которой пристал ковчег Ноя (мир ему). Все, что можно извлечь из привлеченных источников, показывает, что высадка спасенных от Потопа людей произошла на одной из кавказских гор.
Если армянские легенды отрицают связь Ноя (мир ему) с горой Масис (Арарат), то легенды северокавказских горцев совершенно конкретно указывают на гору Эльбрус - высочайшую вершину не только Кавказа, но и всей Европы - как на то место, где высадились обитатели Ковчега. Одну из этих легенд еще в середине XIX века записал А. Дюма-отец во время своего путешествия по Кавказу. Вот что он записал в "Кавказе": "Никто еще не достигал вершины Эльбруса. Как утверждают горцы, для этого нужно особое дозволение Бога. По преданию, на Эльбрус приземлился голубь с Ноева ковчега". Обратившись к чеченскому языку, мы обнаружим, что Эльбрус ("эл барз") означает и "господствующая вершина", и "Господня вершина", и "предреченная вершина". Примечательно, что и в некоторых других древних источниках (сирийских, греческих и еврейских) мы находим сведения о том, что гора, на которой высадился Ной (мир ему), называлась "Барис" ("Барз").
Коран говорит, что пророк Нух (мир ему) высадился в местности Аль-Джуд, что по-арабски означает "вершина". Однако в ряде мест Коран раскрывает, какая именно местность подразумевается под этим нарицательным обозначением. Потомками ("преемниками") народа Нуха (мир ему) в Коране названы адиты, живущие в стране Каф, под которой ближневосточная традиция с древнейших времен понимала Кавказ. Пророк Худ (мир ему), обращаясь к адитам, говорит: "Неужели вы удивились тому, что пришло к вам напоминание от Господа вашего через человека из вас, чтобы он вас увещал? Помните, как Он сделал вас преемниками после народа Нуха и увеличил вам в сотворенной наружности величину. Вспоминайте же благодеяние Аллаха, - может быть, вы будет счастливы!" (Коран, 7:69). Далее мы обнаруживаем, что адиты ("преемники после народа Нуха") обитают на Кавказе: "Вспомни про брата адитов. Вот, возвестил он своему народу в ал-Ахкаф, когда прошли уже увещания и до него, и после него: "Поклоняйтесь только Аллаху, я боюсь для вас наказания дня великого!" (Коран, 46:21). Компонент "ах" в названии "ахкаф" означает множественность обозначаемого объекта, то есть, в данном случае, не просто Кавказ, а Кавказ - "страну множества гор". Это никоим образом не противоречит указанию на Эльбрус, как на место высадки Ноя (мир ему) и его спутников, так как в древнейших кавказских летописях (в частности, в "Картлис цховреба") Кавказом ("Каф") называли и все пространство между Черным и Каспийским морями, и гору Эльбрус в узком географическом смысле. В той же "Картлис цховреба" родоначальником чеченцев назван герой Кавкас, правнук Ноя, а сами вайнахи (чеченцы и ингуши) обозначаются как "кавкасиане". Гора Эльбрус названа "западным пределом" их древнейшего расселения и обозначена термином "Кавказ". В древних армянских легендах обнаруживается переходная (между "Каф" и "Кавказ") форма обозначения этой горы - "Кафаз". Видимо, именно через армянское произношение это название попало в Европу (впервые оно обнаруживается в "Прикованном Прометее" Эсхила).
Если еще раз напомнить, что чеченцы считают себя прямыми потомками пророка Ноя (в Библии - Ноах, в Коране - Нух), а их самоназвание "нахче", "нохчи" означает в буквальном переводе "люди Ноя", "народ Ноя", то перед нами возникает завершенная система, складывающаяся из самых разных источников: первой вершиной, появившейся из вод Потопа, является гора Кавказ, гора Эльбрус ("Господня вершина", "предреченная вершина"); эта гора в древних кавказских текстах показана находящейся на земле чеченцев ("кавкасин"); чеченцы и по сей день называют себя "нахче" - "люди (народ) Ноя". При этом слово "нах" и само несет в себе значение "люди", "народ" в отличие от слова "адам" - "человек", "человечество". Связано это с тем, что пророк Адам (мир ему) был первочеловеком и персонификацией всего человечества в его испытании земным существованием, а община Ноя (Ноаха, Нуха - мир ему) положила начало народам, и поэтому имя великого пророка стало еще и нарицательным обозначением термина "народ".
6.
В мифологиях народов Евразии отчетливо обозначен образ Священной Горы, древнейшей прародины этих народов, что свидетельствует о пересечении в коллективном сознании евразийцев пространственной и временной координат происхождения в этой сакральной "точке отсчета". Сам эпитет "священная", применяемый к Горе, выводит эти координаты к третьему, высшему измерению, о котором я уже говорил. Примечательно, что в русском языке слово "горний" (="горный") означает "происходящий свыше", "небесный". В этой связи представляет интерес восточнославянский мифический персонаж Святогор, представляющий собой персонифицированный образ Святой горы, с которой Святая Русь, воплощенная в личности богатыря Ильи Муромца, защитника зарождающегося древнерусского государства, вступает в конфликт. В этом былинном сюжете мы можем наблюдать столкновение уходящей сакральности с нарождающимся профаническим восприятием мира, первое столкновение Гор и Суши, имеющее свое многовековое трагическое продолжение в истории взаимоотношений Кавказа (Кафа) и Руси - России. В то же время русская мифология образом Святогора демонстрирует, что Священная Гора была для евразийцев архетипической точкой отсчета сакрального измерения земного бытия.
Пространственно-временное, двухмерное восприятие горы Каф (Кавказа, Эльбруса) получает трехмерную завершенность, если увидеть всю глубину сакральной значимости для человечества события Всемирного Потопа, от которого начинается генезис всех древних и современных народов земли. Мотив "Священной Горы", неразрывно связанный с мотивом "древнейшей прародины", обнаруживается практически во всех частях Евразии. Так, от индоарийцев сохранилось предание о гигантской горе Меру, откуда они пришли на индостанский полуостров: гора Меру осмысливалась как "мировая гора", священный центр земной поверхности. У древних финикийцев бытовали легенды о далекой "северной стране" Каф, откуда вел свое происхождение главный бог этого народа - "отцовский Илу", называемый Баал Кафон. Следует отметить, что термины "ил", "ал", "эл", которыми в различных семитских языках и диалектах обозначались божества, имеют тесную этимологическую связь с чеченским словом "эла" (в диалектах "алу", "эли"), означающим "господин", "владыка" и производным от слова "эли", "ала" - "говорить", "повелевать". Оба эти слова (сакральный термин и его глагольную основу) мы обнаруживаем в древнейших хурритских текстах, насчитывающих до 4-х тысяч лет, что исключает факт заимствования этого слова чеченцами из семитских языков. Напротив, есть все основания предполагать, что это слово заимствовано семитами из нахских языков, так как в семитских отсутствует его этимология, которая отчетливо присутствует в нахских. Поэтому финикийское выражение "отцовский Илу" представляется мне калькой чеченского выражения "отцовский Эла" (Дэла). Интересна здесь и связь "страны Каф" с севером: как мы помним, и древние ассирийцы одно из обозначений Урарту (Арарата) Нахири связывали с севером.
Одно из имен Яхве звучит как Шаддай и этимологизируется специалистами как "владыка северной горы". В этой связи интересно второе название Эл-барза (Эльбруса), бытующее в чеченском языке - Шат. Шат-да ("хозяин Шата") созвучно с теонимом Шаддай при допущении перехода "т" в "д", что встречается довольно часто.
В европейских эзотерических традициях символ "каф" использовался для обозначения "тайны" и "конечного элемента". В арабской традиции словом "Каф" обозначали круг гор, который окружает весь мир и одновременно является его центром; отсюда персидское выражение "аз каф та каф", означающее "весь мир". Каф в восточной традиции устойчиво идентифицируется с Кавказом. Средневековый арабский ученый-энциклопедист Якут отмечал, что "северная гора Каф" когда-то называлась "гора Альбора" (то есть Эльбрус).
Турецкий ученый и писатель XVI века Фурати в своем произведении "Сорок вопросов" пишет, что на вопрос о горе Каф пророк Мухаммед (да благословит его Аллах и приветствует) дал такой ответ: "Каф - это есть одна гора, которая окружает настоящий мир так, что последний находится в центре ее, цвет этой горы хризолитовый, цвет неба, собственно, есть отсвет этой горы. Когда Всевышний сотворил землю, то она сначала колебалась, дрожала и со смущением говорила Всевышнему: Творец! ужели Ты сотворил меня для того, чтобы люди совершали на мне всевозможные непотребства? Тогда Всевышний по великой Своей милости сотворил гору по имени Каф, в которой земля и получила для себя опору". Как мы видим, гора Каф осознается как духовная, священная опора всей земли, чтобы та не дрожала и не колебалась от грехов людских. Весьма знаменательно, что сущность гор как "опор", "укреплений" земли отмечена и в чеченской "мифологии" (точнее - в уходящей вглубь тысячелетий сакральной информации о Сотворении). Сошлюсь на изданный в 1987 г. в Москве двухтомник "Мифы народов мира", где говорится, что Дэла "Создал небо и землю. Увидев, что земля оказалась в три раза больше неба, Дэла сжал ее, и образовались земляные горы; затем Он УКРЕПИЛ ЗЕМЛЮ КАМЕННЫМИ ГОРАМИ" (Том 1. С. 418). Иначе говоря, предки чеченцев прекрасно сознавали смысл сотворения Всевышним гор, в том числе и той сакральной Горы, в окрестностях которой они издревле жили - Кафа. Символ Каф, ставший названием пятидесятой суры Корана, несет в себе два обозначения: "Каадир" (или "Кадиир"), являющееся одним из священных имен Всевышнего ("Всемогущий" или "Всесильный"), и "ал-Кийамат", под которым подразумевается как загробное Воскрешение людей для Божьего суда, так и духовное возрождение человечества в этом мире.
Все вышеизложенное переводит мотив Священной Горы, на которой спасенная община пророка Ноя (мир ему) в послепотопные времена заложила родоначалие всех древних и современных народов, из состояния двухмерной, пространственно-временной конкретики в состояние сакральной трехмерности. "Господня вершина", "предреченная вершина", гора Каф, Кавказ (Эльбрус) - древнее место обитания "народа Ноя" (нохчи), являющееся прародиной всех народов и языков, предстает перед нами главной и центральной точкой земной поверхности.
Знаменательно, что многие названия чеченских тэйпов и даже личные имена чеченцев отражают названия древних и современных народов. Это свидетельствует о том, что чеченцы с древнейших времен сознают себя обитателями первичной прародины человечества, откуда происходят предки всех народов Земли, сознают себя хранителями "первичной ООН", сознают свою "генетическую связь" с древними и современными этносами, которым предстоит снова объединиться в "естественную ООН" на древней священной земле пророка Ноя (мир ему). И память эта, как и положено в традиционном народе, хранится не в "архивах", а в "живых носителях".
7.
В послепотопные времена появились новые народы, происходящие от спутников Ноя (мир ему), а значит - появились новые языки. Обратившись к наследию древнейших народов, мы обнаружим, что уходя с Кавказа, потомки спутников пророка Нуха (мир ему) уносили с собой образ Священной Горы, Горы Света, находивший свое воплощение в пирамидах, зиккуратах, пагодах и других монументальных сооружениях. Примечательно, что самые древние из этих сооружений были девятиступенчатыми, а последнюю, верхнюю ступень венчали храмовые строения, посвященные Богу. "Девять" и "один" - архетип миропорядка, когда "девятеричное" наполнение создает ту завершенную полноту, из которой складывается гармоничное единство, наподобие Солнца и девяти планет нашей солнечной системы.
В реальных, природных горах мы наблюдаем то же самое соотношение "девять" и "один". Так, еще в середине XIX столетия исследования французского ученого Жоржа Айри показали, что подземная, корневая высота гор с их надземной, видимой высотой соотносится как "девять и один". И в Коране мы читаем, что социальное обустройство общества называется горой: "И когда мы заключили завет с вами и возвели гору над вами: "Возьмите же то, что Мы дали вам, в уме храните, что там, дабы вы могли оборониться от зла" (2:63). Девятиричная структура народа, складывающаяся из "семеричной" кровнородственной основы и "организационной надстройками" в виде рода и племени, опять проявляет то же самое соотношение "девяти" и "одного", принцип сакральной Горы, Горы Света, и весьма знаменательно, что слово "ислам" слышится в чеченском языке и как "девятиричная гора", и как "гора света", что соединяет древнейший сакральный архетип с архетипическим языком "общины Нуха" - народа ночхи.
Учитывая провиденциальную основу зарождения новых народов, мы можем быть уверенными в том, что и новые языки являются творением Божьим и, следовательно, несут в себе трехмерную завершенность. Эта завершенность отразила в себе и "завет Ноя", завет крови, знамением которого, как повествует Библия, стала радуга, "семицветье". Весь наш мир по своей сути и есть бесчисленная редупликация семеричности, "пограничные", связывающие одну семеричность с другой "зоной", и объединяют "семь" и "девять" в единую формулу гармонии. Чтобы прояснить это утверждение, достаточно вспомнить, что семь цветов имеют дополнительные "пограничные" два цвета: инфракрасный и ультрафиолетовый. То же самое известно и о звуках. Опыты психолога Д. Миллера показали, что человек способен различать на слух не более семи звуковых тонов и единым взглядом насчитать не более семи изображений и предметов, вследствие чего число "семь" в психологической науке стали называть "объемом внимания". Д. Миллер полагает, что организм человека обладает "семеричным" пределом восприятия разнообразных проявлений мира. Опыты О. Шестихина привели этого ученого к убежденности, что "пропускная способность" человеческого мозга ограничена "семеркой", чем и объясняется, по его мнению, то, что с древнейших времен все, что подвластно человеческим органам восприятия, было разделено на семь типов или категорий. Следует добавить, что число "семь" действительно является (объективно, независимо от "семеричного" объема внимания человека) универсальным кодом мира, так как на это число распадаются и звуки, и цвета, и вкусовые ощущения, и запахи, и все, что доступно осязанию. Недаром в Коране присутствует не только глубокая символика числа "семь", но и аят: "И мы дали тебе семь повторяемых и великий Коран" (15:87).
Касаясь завета Ноя (мир ему), завета крови, необходимо понимать, что он является новой реализацией Откровения - на этот раз его общественного аспекта, так как послепотопному человечеству в отличие от допотопного было предназначено разделение на народы, на множество обществ. Значит, появилась необходимость более сложной структуризации человечества, обязанного быть единым с сохранением разнообразия. Но главной "матричной" ячейкой и любого народа, и всего человечества при всем его многообразии должна была стать кровнородственная "семеричная" семья: как мы видим, русский язык в слове "семья" сохранил числовые параметры этой кровнородственной ячейки, соединенной по вертикали происхождением от одного предка в седьмом колене, а по горизонтали - сообщностью братьев, от родных до семиюродных. То же самое мы обнаружим и в чеченском языке, где слово "вар" (кровнородственный клан) имеет один корень с числом "варх" (семь). Если проанализировать данные из других языков, то мы придем к убеждению, что понятия "кровное родство", "кровнородственный клан" неотделимы от числа "семь". Вновь напомню некоторые примеры. Так, у древних германцев кровнородственные общины назывались sibja (у готов), sib (у англосаксов), sippa (в современном немецком) - все эти понятия возводятся к числу sieben - "семь". У кельтов кровнородственный клан носил название sept (ср. septum - "семь"), у арабов само понятие кровного родства ("асабия") неотделимо от числа "саба" ("семь"). Так Всевышний в числе "семь" отразил структурный код редуплицирующего себя статичного общества, код завета крови. И именно народ Ноя (мир ему) и по сей день сохраняет заключенный этим великим пророком завет крови: кровного родства и кровной мести. Эти три компонента (соблюдение священного завета "первых отцов", кровнородственная структура общества и великий жизнеутверждающий закон кровного воздаяния) и есть истинный образец первичного сакрального варварства, сохраняемого чеченцами и по сей день.
8.
Пророку Ною (мир ему) и его общине было предназначено возобновить род человеческий, но уже не в виде единого, а многих народов. Поэтому все древние и современные народы, являясь потомками праведных спутников Ноя (мир ему), в их лице обнаруживают своих "первых отцов".
Это была великая милость Создателя: разделенное на народы человечество получило "внутренние перегородки", препятствующие распространению болезни вырождения, как переборки в трюме корабля предохраняют его от затопления, изолируя воду в отдельных отсеках. Разделенное на народы человечество получило - дополнительно к Откровениям - источник знания: возможность видеть, как гибнут неправедные народы и извлекать из этого жизненно важные уроки. Коран так и определяет смысл разделения человечества на народы - чтобы они знали друг друга. Библия повествует, что Бог заключил после Потопа завет с Ноем (мир ему), что больше уже не истребит все человечество и далее отмечает, что от спутников пророка произошли народы Земли. Вывод здесь один: пытаться слить народы, взаимно ассимилировать их, превратить их в единообразную человеческую массу - значит сокрушить "предохранительные переборки", установленные Господом в человечестве, значит подвергнуть его новой гибели, новой глобальной катастрофе. Но об этом подробнее мы поговорим ниже.
9.
Когда из-под схлынувшей воды показалась первая суша, вершина горы, обитатели ковчега получили возможность высадиться и устроить свою жизнь. Будучи праведными людьми, получив столь действенное знамение мощи Всевышнего и управляемые непосредственно Его пророком, эти первые жители обновленной земли могли жить и жили только по религиозным законам. Религия "триедина" как универсальная система, упорядочивающая мировоззренческий, ритуальный и социальный аспекты жизни людей. Поэтому нераздельная слитность этих трех аспектов и создала тот первый общественный порядок, в который уходит корнями сакральная Традиция народов. Традиция, осуществляя связь времен, преемственность поколений, является той сенсорной линией, что подключает двухмерный пространственно-временной мир к вечности и этим сохраняет онтологическую трехмерность человеческого бытия. Но сама специфика Традиции, являющейся передаваемой по наследству идеологической системой, диктует неизменность социального устройства, ее статичность.
Социальные трансформации выводят общество из-под влияния Традиции, ибо всегда и везде осуществляются за счет ее уничтожения. Следовательно, возрождение Традиции невозможно без реконструкции той общественной системы, для которой она представляла собой единственный нормативный свод социального поведения. Более того, бессмысленно апеллировать к традиционализму, если он не воспринимается идеологическим руководством к возрождению традиционного общества. В противном случае изучение традиционализма неизбежно выльется в одну из кабинетных, далеких от прикладной ценности наук.
Традиция искажалась, в нее проникали новшества, но постоянно присылаемые Всевышним пророки и посланники выпрямляли пути человечества, возвращали народы к Традиции, которая священной цепью связывала все поколения, не давая им забыть завет Ноя (мир ему), завет "первых отцов". Естественно, возвращение к истине первой священной Традиции не могло осуществиться без реструктуризации общества по традиционным канонам. Поэтому все великие пророки Всевышнего выступали воссоздателями общинных, родоплеменных форм социальной жизни, того общественного устройства, которое обозначается варварством. Религия всегда зарождается как непримиримая духовная оппозиция той аморальности, которая присуща цивилизованным, государственным, искусственным формам общественных отношений, и поэтому варварство, родоплеменной строй, созидающий братство людей, чувство ближнего, имманентно присутствует в любой религиозной системе Единобожия, и подтверждения этому легко обнаружить во всех Священных Писаниях. С приходом пророков (мир им) Традиция, священное достояние народов, очищаясь от искажений под воздействием Писаний и Откровений, вновь и вновь воссоздавала среди разноязыкого человечества общину верующих, носителей и защитников истины. Так, одни народы спасались, принимая эстафету Традиции, другие гибли, отвергая или извращая ее.
По Божьей милости человечество, разделенное на народы, раздельно отвечает перед Всевышним за соблюдение Ноева завета. Поэтому гибель или спасение - удел отдельных людей и народов, но не всего человечества, если в нем сохраняются праведные люди и праведные народы. Довольно легко отличить праведного человека от неправедного. Но существует ли шкала оценок, по которой мы могли бы сегодня отличить праведный народ от неправедного? Иначе говоря, можем ли мы практически использовать - как средство для спасения - тот смысл, который заложил Всевышний в разделение человечества на народы?
10.
Бытие как первоначальная, установленная Всевышним реальность - это порядок. Альтернатива порядка - это хаос. Силы хаоса, проникающие в естественную ткань совершенной закрытой системы бытия на социальном уровне, разрушают ее, создавая предпосылки для альтернативной искусственной системы, образующейся в итоге социальной динамики. Любая система, производная от хаоса, это антипорядок, то есть перманентно незавершенная открытая система.
Реальность окружает и проникает в человека как электромагнитные волны - не останавливаясь на своем пути и не отклоняясь от него. Факты, из которых сплетена ткань реальности, по отношению к человеку могут иметь внешний (воздействие) или внутренний (переживание) характер, но это не разрывает их единую природу. Все факты по своей природе тринитарны: (1) имеют свою генеалогию - свое начало и конец в вечности, (2) свою конкретику - свое место проявления в пространстве и (3) свою актуальность - свой срок во времени.
В этом смысле факты - это не только "наглядные", сотворенные у начала времен материя и энергия, но и невидимый, извечный закон, определяющий порядок их бытия и взаимоотношений. Скорость свободного падения яблока под влиянием сил гравитации и объем энергии, выбрасываемый им при его столкновении с землей, не случайны, а четко определены естественным законом, проявляющимся в этом событии. Если материально-энергетические и пространственно-временные составляющие факта, каким является ускоренное падение яблока, имеют свою очевидную, измеряемую, относительную конкретику и актуальность, то на первый взгляд "невидимый" закон, проявляющийся в этом факте, имеет абсолютный характер, увязывающий этот единичный факт со всем сущим, с началом и концом мира - с вечностью.
В этом смысле человек - это тринитарный факт и все его поступки, слова и мысли - это тринитарные факты. Очевидно, что также как и яблоко человек подвергается законам гравитации, очевидно, что все его поступки во внешнем мире подчинены естественному закону природы, что человек не может ни произвести, ни разрушить ничего вразрез с этим законом. Независимо от того, понимает ли он или нет все принципы и нормы этого закона, его железная логика накладывает на бытие человека в мире пределы того, что возможно, а что нет, что в его поведении естественно, а что нет, что для его жизни полезно, а что нет. Как и внешняя "видимая" активность человека, также и внутренняя, "невидимая" подчинена тем самым принципам и нормам естественного закона: так как своими поступками человек может или беречь, или портить материально-энергетическую среду своего обитания, а своими словами может беречь или портить свое социальное окружение, так и своими мыслями человек может беречь или портить знаковую почву своего языка. Здесь хочу акцентировать внимание читателя на том, что, в конечном счете, человек имеет выбор: быть или защитником или врагом бытия, хранителем или разрушителем порядка, "пастырем" доверенного ему "стада" фактов или хищником, наносящим по нему со всех сторон новые удары. Другими словами, любая инновация, любая новая вещь, новый жест, новое слово или новое значение, привнесенные человеком в его внешний или внутренний мир - это не строительство, не творчество, не благо, а деструкция, фальсификация, зло. Все, что человек делает вразрез с парадигмой хранителя естественных ценностей: почвы, крови, языка, Традиции, он может делать только за счет превращения этих ценностей в средство производства новшеств, за счет деструкции сакрального наследия, низведения его до состояния "сырья". Следовательно, все произведения культуры и все продукты цивилизации, использующие естественные ценности как сырье, наносящие вред внешнему или внутреннему миру человека, это не творчество и не "прогресс", а порча и деградация. Все искусственные, техногенные факты, проявляющиеся в поле культуры и цивилизации, свое начало и конец имеют не в вечности, а в истории, их генеалогия восходит к своеволию человека, а не к воле Бога. Следовательно, все факты такого рода по своей сути имеют двухмерный, мирской, профанический характер. Для ненасытного потребителя, "хищника", производимые им факты культуры и цивилизации не цель, а лишь очередные ступени неведомой цели, это его арсенал, его "ногти" и "клыки" в его извечной борьбе с "пастырем", хранителем сакрального наследия - преграды на пути к окончательному превращению природы из храма в мастерскую, к использованию почвы, крови, языка и Традиции как сырья для производства "хлеба и зрелищ".
Состояние рая - это не миф и не утопия, а повседневная реальность для человека, который осознает себя трехмерным хранителем трехмерного мира, который не допускает в свой мир хищников, одетых в двухмерную шкуру культуры или одномерный панцирь цивилизации, который смысл своей жизни и смерти видит в защите земли, которую Бог доверил, устанавливая его Своим наместником - Своим доверенным лицом. Очевидно, что миссия, доверенная человеку Творцом, должна переходить от отца к сыну, от поколения к поколению, что место ее исполнения - это Земля - центр трехмерного Космоса, что длиться эта миссия будет так долго, пока не завершится срок существования разумной жизни на Земле.
Статичность и цельность этой системы прослеживается на всех ее уровнях от микрокосма индивида через социокосм общины до макрокосма Вселенной. Если человек осознает себя носителем сакральной миссии хранителя естественных ценностей, то есть если он идентифицирует себя как потомка Адама (мир ему), статичное состояние мира будет обеспечиваться посредством передачи этой миссии от отца к сыну, посредством вечного возврата к началам и вечного воспроизводства того архетипического достояния, которое у начала времен было передано нашим первым отцам в доверие, и наследниками которого являемся мы. Тринитарность - это ритм гармонии бытия, это основание тождества мировоззрения и мира человека в естественном континууме рая. Важнейшим условием этого состояния, этого "золотого века" является социальная статика. Необходимым условием социальной статики является защита потомками Адама (мир ему) непрерывности, неделимости прошлого, настоящего и будущего. Осознавая, что все, что было, есть и будет - это звенья одной великой цепи Традиции, связывающей пространство и время с вечностью в единое целое, "дети Адама" (мир ему) защищают свой мир от инновации. Не допуская возникновения новшеств, порождающих противоречия и нравственные сдвиги, "дети Адама" (мир ему) на корню пресекают возможность зарождения социальной динамики, общественных колебаний и ускоренного падения человека с высоты трехмерной Традиции до уровня двухмерной культуры, а затем до уровня одномерной цивилизации. Очевидно, что когда-то, в одном из допотопных поколений "детей Адама" (мир ему) инновативный иммунитет подвергся настолько сильным ударам "хищников", что при столкновении с очередной волной хаоса, вирусов зла дух инновации сумел прорваться и посеять в умах этого поколения семена скепсиса по отношению к сакральной Традиции. В поколении пророка Ноя (мир ему) его народ пожинал губительные плоды скепсиса, превращаясь в стадо "хищников", разрывающих на куски сакральное наследие рая - язык Адама и защищаемые этим языком естественные ценности. Потоп - это не только справедливое возмездие за нарушение потомками Адама (мир ему) завета языка, но и милость Творца по отношению к пророку Ною (мир ему) и его праведных сподвижников - хранителей сакральной Традиции. В их лице сохранилось семя первозданного порядка, чистый язык Адама, ценности рая и Традиция первых отцов. Ноев ковчег перенес это семя из одной эпохи в другую и человек получил еще один шанс возродить первозданный порядок на почве, очищенной и подготовленной для новой жизни водами Потопа.
Получив этот шанс по милости Творца, пророк Ной (мир ему) своим первым актом подчинил доверенный ему фрагмент пространства и отрезок времени извечному закону, то есть сомкнул бытие в гармонию трехмерности. Подобно тому, как его праотец Адам (мир ему) подчинил себя и свой мир завету языка, так Ной (мир ему) подчинил себя и свой мир завету крови, сохранив при этом связь между двумя заветами и скрепив социальную статику великой цепью Традиции.
11.
В многонациональном общественном порядке, который сложился в послепотопную эпоху, ответственность за хранение естественных ценностей распределялась на каждый народ отдельно. Если в эпоху до Ноя (мир ему) один народ потомков Адама (мир ему) отвечал за всю землю, то в последующую эпоху, после Ноя (мир ему), наступила децентрализация ответственности и сужение поля доверия. С тех пор миссия каждого народа сводится к охране тринитарности его отрезка мира, чистоты его доли крови "первых отцов", соответствия с языком Адама (мир ему), основополагающих категорий его специфического языка и сакрального характера его оригинальной Традиции.
Когда в одном из народов, восходящих к пророку Ною (мир ему) и его сподвижникам, инновативный иммунитет уступил место инновативной восприимчивости, первыми жертвами стали слова. Ввод в социальное обращение любого новшества требует в первую очередь словесного, терминологического "агента", то есть языкового обоснования деконструкции определенной части Традиции. Так создается "трещина" в сознании, брешь в традиционном мировоззрении, в которую проходит облекшаяся в слово инновация. Сам факт отрицания любого из элементов Традиции является предвестием неотвратимого новшества. Последующая попытка положительного обоснования такого мятежа "детей" против "отцов" - это всегда целая серия новшеств - новых слов или новых значений, приданных старым словам. Такая подмена значений представляет собой модернистский дискурс сторонников культуры или цивилизации - "детей", противопоставляющих неизменным догмам религии "отцов" свои профанические ценности. Когда это преступление "детей" не встречается с немедленным и жестким наказанием со стороны "отцов", Традиция рушится, начинается конфликт "отцов" и "детей", зарождается культура. Результатом этого является отчуждение инноваторов от консерваторов и поляризация тринитарного общества. Следовательно, социальная динамика, развертываемая инноваторами, приводит к их искусственной концентрации в альтернативных очагах общественной жизни: сначала в деревнях, отпочковавшихся от кровнородственных общин, составленных из традиционных кланов, родов, племен и народов, а затем в образовавшихся на их базе городах.
Естественный порядок в народе основывается на завете крови (сакральное единство кровнородственной общины) и на завете языка (сакральное единство гомогенной нации). Деревня и город, организованные по территориальному принципу, то есть вразрез с обоими заветами, допускают и приветствуют смешение крови и языков во имя территориальной экспансии и захвата нового пространства.
Деревня и город различаются только масштабами и скоростью десакрализации этой базы. Деревня, сохраняя более тесные связи с естественным миром, цепляясь за осколки Традиции, движется по траектории падения менее отвесно, чем город, однозначно сориентированный на искусственные ценности, отрицающий все "пережитки" Традиции, стремящийся к модернизации и инновациям любой ценой. Векторность деревни - это зигзаги культуры, блуждание на распутье между Традицией и цивилизацией. Векторность города - это кривая цивилизации, целенаправленное движение к хаосу, порождающему стимул перманентного прогресса.
Находясь на линии разлома между традиционной общиной и цивилизационным городом, культура деревни пребывает в состоянии раздвоенности. Если в ней верх возьмут "отцы" и перенаправят ориентацию деревни на Традицию, деревня сможет спасти свою независимость от города, сможет возродить свою трехмерность. Если "дети" возьмут верх над "отцами", двухмерная деревня станет "пригородом", а со временем превратится в одномерный город.
Бинарные оппозиции "община - деревня" и "деревня - город" являются разновидностями бинарных оппозиций "варварство - культура" и "культура - цивилизация", производных от основополагающих бинарных оппозиций "Традиция - история" и "история - политика". Наличие любой бинарной оппозиции, в которой первый сегмент принадлежит закрытой системе, а второй - открытой, это свидетельство образования трещины в закрытой системе и начала ее конвергенции с открытой системой; это факт проникновения в порядок вирусов хаоса.
То же самое, что происходит в локальных масштабах на оси община - деревня - город, в глобальных масштабах происходит на оси варварство - культура - цивилизация.
В обоих случаях конечным результатом является полная десакрализация отрезков пространства и времени, отведенных под экспансию городов и цивилизации, проявляющуюся в их огосударствлении. Раскол между "отцами" и "детьми", являющийся точкой отсчета конца Традиции и начала истории, - это и есть начало процесса огосударствления земли отцов (превращения ее в территорию) и Божьего закона (превращения его в человеческое право). Когда государство поддержало "детей" против "отцов", аграрная эпоха исчерпалась и уступила место индустриальной, в которой "дети" сумели подчинить себе "отцов", а "отцы" решили следовать "детям", что быстро привело их к ускоренному движению по кривой истории и зарождению виртуальной эпохи, вытесняющей на наших глазах индустриальную из городов и деревень всего мира.
Движимая социальной динамикой, история ведет человека к сосредоточению всех своих действий, слов и мыслей в одной точке "здесь и теперь". Человек, потерявший историческую память, движимый только инстинктами и политическими рефлексами, это "одномерное животное - виртуальный хищник", конвертировавший "золотой век" на "золотого тельца", продавшего свою душу, свое разумное начало в обмен на непрерывный поток виртуального "хлеба и зрелищ".
Каким образом сохранение "трехмерности бытия", приверженность Традиции и воспитание людей в нравственном климате кровнородственных общин - вариссов, отражается в характере народа, видно из характеристики, которую в статье "Чеченский феномен" дает чеченцам российский публицист Вадим Белоцерковский:
"Охватим взглядом историю последних двух веков. Кто из народов Кавказа, да и всей царской империи, столь долго и упорно сопротивлялся русскому нашествию, как чеченцы? Кто вызывал к себе такое внимание и уважение великих русских писателей, Толстого, Лермонтова, хорошо знавших Кавказ? Вновь чеченцы! Характерно, что поначалу их отношение к чеченцам было недружественным, однако по мере узнавания сменялось на глубокое уважение. И уже в хрущевские времена Солженицын в "Раковом корпусе" писал, что из всех многочисленных народов, сосланных Сталиным в Среднюю Азию, чеченцы выделялись чувством собственного достоинства, мужеством и взаимопомощью. "Чеченцы единственные, - писал Солженицын, - не кланялись властям, не боялись их. Власти боялись чеченцев, даже сотрудники КГБ!" (Цитирую по памяти).
Но оставим моральные аспекты. Официозная пропаганда, начиная с противостояния Ельцина и Хасбулатова, стала живописать засилье чеченской мафии, ее богатство и влияние. Тут было, конечно, большое преувеличение (в чеченцы записывали часто всех кавказцев), но все же надо признать, что их успех в российском бизнесе (в мафиозном? А какой у нас сегодня не мафиозный?) непропорционально велик по отношению к численности чеченцев, 2/3 из которых к тому же составляют крестьяне. Не говорит ли это о повышенной доле одаренных людей среди чеченцев?
Александр Минкин писал в "Новой газете" (19-25.8.96) после поездки с Лебедем в Хасавюрт: "Первое, что бросается в глаза: у нас - бардак, у чеченцев порядок. У нас показуха, у них - ни одного лишнего движения. У федералов график сдвигается на часы, у чеченцев нигде не пришлось ждать ни минуты... Боевики энергичны, уверены, все абсолютно трезвые. Ужасная деталь: наши - от солдата до премьер-министра - с огромным трудом объясняются по-русски, редко могут закончить начатую фразу, переходят на жестикуляцию и бесконечное "э-э", чеченцы же - на чужом, русском языке - объясняются четко, мысли формулируют без труда".
Выдвину гипотезу. Я уже у кого-то читал, что Чечня представляет собой сгусток энергии, и очень важно, на что она будет направлена. Заметили, подошли вплотную: "Сгусток энергии". Но этого, вероятно, недостаточно. Видимо, мы имеем дело со сгустком, флуктуацией генофонда. Предмет, достойный серьезного научного изучения! Флуктуация (сгущение), напомню, процесс стихийный, малой вероятности, антиэнтропийный. Флуктуация материи обеспечила нам чудо жизни. И флуктуацию генофонда надо беречь, даже если она случилась в чужом народе! В конечном итоге от этого всем будет лучше. Пока существуют такие народы, как чеченский, у человечества есть надежда. И потому особым преступлением представляется истребление чеченцев, уже трижды предпринимавшееся Россией. При завоевании, при сталинской высылке и сейчас".
Всевышний создал людей разными, наделил разной мерой способностей, но этой констатации недостаточно для того, чтобы объяснить чеченский феномен, проявляющийся в личности къонахов. Человек, вне зависимости от национальной принадлежности, сам по себе слаб, и неминуемо появляется вопрос: а где же та "академия", та "школа", которая воспитывает таких чеченцев, которыми восхищается В.Белоцерковский? Ответ известен и он один - варисс, община ближайших кровных родственников.
12.
Человек, который теряет связь с вечностью, то есть с Традицией утрачивает полноценную жизнь в реальном мире и начинает существовать в мире сюрреалистическом. Его жизнь так же, как и раньше, питается третьим измерением, духом, однако, переключая свой разум на социоскопическое видение своего бытия как бытия в истории, человек из пастыря, защищающего истину от лжи, становится жертвой, гонимой хищниками с одного места на другое, из одной эпохи в другую, из деревни в город и обратно.
Жизнь в сером, двухмерном мире пространства и времени - это колебание и перманентная неопределенность, вызванная памятью о золотом веке когда-то в прошлом, или мечтой о золотом веке когда-то в будущем - при одновременном приговоре на повседневность.
Неудивительно, что из сермяжной повседневности двухмерного мира человек бежит в зрелища, в разукрашенное искусство, в культуру, в философию. Неудивительно, что рано или поздно замученный угрызениями совести, памятью о потерянном рае, он решается на выключение разума, привязывающего его бытие к сознанию, его жизнь в пространстве к осознанию времени, и включает инстинкты, позволяющие существовать и не думать.
Существование в одномерном мире пространства - это бытие биоробота, который ограничил свой горизонт до "сегодня", который забыл о "вчера" и не думает о "завтра". Это существование гражданина в условиях потребительской цивилизации, по контракту, по закону, по конституции - одним словом, по бумаге, определяющей размеры точки, в которой ему разрешается свобода передвижения.
В одномерном мире нет и не может быть уже места ни для философии, ни для культуры, ни для каких-либо нравственных колебаний. Там, где нет исторической памяти о прошлом и нет ответственности за будущее, то есть там, где человек не думает о себе в категориях "наследия", "предков" и "потомков", там нет места ни для коллектива, ни для нравственности. Такой мир - это тотальная повседневность и анонимность, типичная для существования "детей" в Новом Свете, в континентальном супергороде США, распространяющемся от Нью-Йорка на атлантическом побережье до Лос-Анджелеса на тихоокеанском.
Одномерный мир обеспечивает гражданину материальную безопасность, лишает его заботы о будущем, освобождает его от балласта памяти о прошлом, выстраивает иллюзию статики. Однако это только фантом, это социальный коллапс, уничтожающий и первозданную социальную статику, и запушенную с появлением истории социальную динамику.
13.
Какой бы полемикой ни сопровождались типологические формулировки понятия "цивилизации", наука постулирует неизменный и универсальный ритм зарождения, расцвета и гибели этих макросоциальных форм. Но если выражаться более конкретно, то вырождаются или гибнут не текучие, абстрагированные формы, а конкретные люди, которые становятся их содержанием. Отсюда один шаг до логического вывода, что цивилизация и есть то, что губит народы, которые или исчезают (как шумеры, карфагеняне, этруски и т.д.), или поглощаются и ассимилируются завоевателями (как египтяне, римляне, ацтеки и т.д.), или, сохраняя этническую преемственность, становятся структурной частью новых цивилизаций (как греки, турки, англичане и т.д.).
Если неправедный народ обречен на гибель, то признаком его неправедности становится цивилизационное вырождение. И чем выше цивилизованность, то есть чем меньше в ней остается иммунитета традиционализма, тем сокрушительнее бывает гибель носителей цивилизации. Исключения, как известно, лишь подтверждают правила. Некоторые цивилизованные народы спасались от гибели, но для этого им приходилось под влиянием завоевателей на какое-то время возвращаться в варварство, после чего они начинали новый старт в цивилизацию. Но эта цикличность не отменяет детерминированную линейность социального прогресса: от зарождения цивилизации до ее расцвета и последующей неизбежной гибели.
Таким образом, если бы хоть одна из цивилизаций, существовавших или существующих, пришла в состояние политической завершенности, то есть к полной победе искусственного над естественным и имела достаточно сил и средств реализовать универсальное для них стремление стать общемировой, то это привело бы к деградации и гибели всего человечества. Однако ни одна цивилизация, реализуя свой деструктивный потенциал в виде империи, сколь бы могущественной она ни была, так и не смогла распространить свое нивелирующее влияние на всю ойкумену, что спасало народы от тотальной универсализации, вырождения и гибели. И лишь в нашу эпоху появилась могущественная цивилизация, которая не только открыто заявляет о своем намерении подчинить себе все народы, не только имеет огромные силы и средства для реализации этой цели, но и на наших глазах поглощает земные просторы - страну за страной, народ за народом. Триумф этой глобальной цивилизации обеспечивается тем, что значительная часть народов земного шара уже восприняла ее ценности как свои и является, по сути, ее "пятой колонной". Эта мощная цивилизация, эта сверхимперия, это средоточие динамики прогресса - США. И впервые после того, как на земле произошел глобальный Потоп, в итоге которого произошло спасительное разделение человечества на народы, миру угрожает новый всемирный Потоп - на этот раз виртуальный, которому должно предшествовать уничтожение в народах национальной идентичности. И глубоко символично, что этот Потоп несет человечеству цивилизация, определяемая как "Морская". По сути, Потоп уже начался, виртуальные волны, устремляясь от побережий вглубь суши, на наших глазах затопляют гигантские пространства "срединного материка" - Евразии. И только отдельные участки суши все еще возвышаются над теми пространствами, что заняты "цивилизацией Моря".
Американская цивилизация отличается от всех предыдущих тем, что сформировалась на почве Нового Света и абсолютно стерильна не только от Традиции, но и от связи времен, преемственности поколений. Ее фундамент заложили невольные или добровольные изгои Старого Света, Евразии, которые, отплывая на Запад, за океан, обрывали все родовые связи и корни. Если на юге нового континента пришельцы, после периода завоевательных войн, все же смешались с местным населением и этим в какой-то мере сохранили преемственность культур, то на севере Америки пришельцы безжалостно истребили индейцев, а их остатки загнали в резервации. Этим самым североамериканцы, оборвав связи со Старым Светом, не установили естественной связи и с Новым Светом, начав историю "с чистого листа". Таким образом, будущие Соединенные Штаты оказались единственным местом на планете, где начисто отсутствовала органическая преемственность между "отцами" и "детьми", естественная связь между "кровью и почвой". Вследствие этого США стали в полном смысле этого слова "цивилизацией детей".
Соответственно этим "стартовым условиям" цивилизация Нового Света целиком базируется на искусственных, предельно рационализированных установках, отвергающих "иррациональные" императивы традиций, все еще продолжающих играть свою роль в социокультурных процессах, происходящих в Старом Свете. При общей ориентированности абсолютного большинства евразийских народов на прогресс, тормозящее его динамику воздействие традиций действительно предстает "иррациональным явлением", и поэтому везде мы наблюдаем массированное наступление государственных систем на "пережитки", на обычаи и традиции. Причем это наступление имеет примерно одинаковый уровень интенсивности для всех государств, к каким бы типам они ни относились и каких бы конфессиональных мировоззрений ни придерживались населяющие их народы. Во всеобщей гонке за техническим прогрессом, форвардом которой являются США, каждое государство вынуждено избавляться от мешающего ему "балласта" традиций, чтобы максимально увеличить темпы модернизма. В итоге происходит односторонняя конвергенция: государства Старого Света вливаются в унифицированную корпорацию цивилизованного мира, то есть становятся системными частями "цивилизации Моря" и тем самым поглощаются "цивилизационным потопом".
