Когда цивилизованный человек, "гражданин", отчужденный от земли и души, смотрит вокруг себя и видит космические катаклизмы, вспышки на Солнце, вызывающие стихийные бедствия на Земле, губительную для жизни активность вулканов, наводнения и засухи, вспышки эпидемии, голода, войн, беспредельную жестокость в мире животных и людей, все это он определяет как извечные элементы хаоса, понимаемого им в духе греко-римской философской традиции Запада, под образом двуликого Януса - единства противоположностей, созидания и разрушения, развертывания и поглощения, открывания и закрывания, начала и конца, то есть превращения целого в "хаотичную", сплошную бесформенную массу случайных частей. В мировоззрении человека Запада хаос ассоциируется с абсурдом случайного бытия, обреченного на исчезновение, с "черной дырой", в которой навсегда гибнет все сущее. Когда на ту же самую картину смотрит "варвар", сохраняющий в себе естественную связь земли и души, то все, что случается в его внешнем или внутреннем мире, он осознает или как дело Божье, или как дело человеческое, в обоих случаях основанное на одном и том же естественном законе. "Стихийное бедствие", в котором гибнут его близкие, в его мировоззрении - это не зло, несправедливость или хаос, а неслучайное "наказание" за преступления, совершенные им самим, его общиной или его предками. Война, которая разрушает его деревню, - это или несправедливая война, которую на его землю принес безбожник, или священная война, в которой он защищает Божий закон. Следовательно, то, что "гражданин" называет бессмысленным злом, абсурдом, хаосом, "варвар" называет или преступлением естественного закона (грехом), или наказанием за его преступление (возмездием). В этом смысле "гражданин" живет во тьме, ничего не видя и не понимая, защищается от бесчисленных угроз, подстерегающих его на каждом шагу, которые он сиюминутно вынужден делать в своем внутреннем и внешнем мире, создавая вокруг себя "буферную зону" искусственного порядка (городов, государств, цивилизации, научно-технического прогресса и пр.). В этом смысле "варвар" живет при свете, видя и понимая все сквозь призму естественного закона, зная ответы на все вопросы земли и души, необходимые для их спасения. Осознавая природу не мастерской цивилизации, а храмом Единого Бога, осознавая свою душу не противоречивым подсознанием, требующим постоянной опеки психоаналитика, а "зеркалом" вечности, отражающим знаки истины и природу всех вещей, "варвар" не нуждается в конструировании каких-то защитных механизмов. Соблюдая извечную Традицию, он чувствует себя во Вселенной как у себя дома, зная, что и свет, и тьма так же, как день и ночь, происходят из одного и того же источника, подчиняются тому же самому универсальному вселенскому закону, что и он сам.
Тем не менее, если мы видим вокруг "элементы хаоса", то это не иллюзия, а доказательство их существования в нашем сознании и в нашем бытии. Осознавая реальность сквозь призму, замутненную нашей гордыней, нашим забвением истины, нашей пронизанной мифами культурой, нашей лживой научно-технической цивилизацией, то есть сквозь искалеченную инновацией, больную душу, мы выводим наружу болезнь из души и заражаем землю, то есть проецируем наш внутренний хаос на внешний порядок. Сталкиваясь с "элементами хаоса" во внешнем мире культуры, со следами преступной деятельности цивилизованного человека в природе, соприкасаясь с искусственными плодами нарушения нами или нашими предками естественного закона посредством инноваций, признавая их, мы вводим хаос из внешнего мира, из больной земли в нашу душу. Таким образом, в силу обратных связей между субъектом и объектом, "элементы хаоса" возникают в реальности всегда и везде там, где человек вместо подчинения Богу идет за своими страстями и вместо признания Его суверенитета устанавливает на земле свою власть, свои права, свой "порядок" - свой суверенитет. В этом смысле "инновация" - это продукт технологии власти. Той власти, что реализуется в социальном поле межчеловеческих отношений посредством производства новых вещей, новых знаковых систем, новой идентичности человека. И следовательно, новых отношений творений к Творцу, обуславливающих новые отношения человека к окружающей среде и к другому человеку. В этом смысле "инновация" - это, по своей сути, фактор из сферы политики, играющий разрушительную роль в сфере религии, уничтожающий сакральные начала жизни: природу, семью, поклонение Единому Богу. Иначе говоря, все экологические и общественные проблемы, сдвиги, кризисы и катастрофы являются следствием соприкосновения политики (хитрости) с религией (нравственностью), в полном соответствии с коранической формулой, гласящей: "А может быть, вы, если отвратитесь (от Аллаха), будете портить землю и разрывать родственные связи? Это - те, которых проклял Аллах" (47:22-23). Если инновация - это яд, губительный для земли и кровнородственных связей, яд, пользование которым подводит нашу душу под проклятие Творца, то где мы можем найти противоядие?
2.
Традиция - это великая цепь чередования поколений и наследования естественных законов (Божьих заповедей), истинных знаков ("имен всех вещей") и реальных фактов ("всех вещей"), в совокупности составляющих наше сакральное наследие, нашу систему абсолютных ценностей, не нуждающихся ни в каких "улучшениях", не требующих никаких видоизменений, не допускающих никакой модернизации. Отношение человека к абсолютным ценностям, определяясь Традицией, допускает только один поведенческий алгоритм: следование "детей" за "отцами", чередование повторяющихся циклов, передачу от предков к потомкам всех нормативных социальных ролей, всех образцов нравственного поведения, всех принципов мышления и канонов веры. Следовательно, любое отклонение от этого алгоритма, любое изменение человеком его кода - это заблуждение, преступление, грех. Очевидно, что любая инновация - это механизм разрушения Традиции, фактор разрыва живой цепи передачи истины, блага, красоты, справедливости от отца к сыну, из поколения в поколение, акт профанации святости, то есть акт нарушения гармонии - разрыва связей между вещами и их именами, порча и одних, и других. Следовательно, Традиция присуща гармонии как проводник Божьей воли между небом и землей, а инновация - хаосу как орудие сатаны, соблазняющего человека смотреть на реальность его глазами, слушать повеление Традиции его ушами, управлять землей и душой по его подсказкам.
Подчинившись Божьей власти, человек является хранителем традиционного - естественного порядка, а устанавливая свою власть, изобретает новый - искусственный порядок по формуле "порядок через хаос", подразумевающей, что хаос - это необходимый механизм разрушения первичного, естественного, "старого" порядка, из развалин которого, как из сырья, строится прогресс, цивилизация, "новый" порядок. Мир, в котором все вещи называются своими именами, это мир истины (реальности) - это Первозданный Свет. Мир, в котором в недрах Традиции зародилась инновация, в котором человек стал сомневаться в соответствии имен и вещей, в котором религия смешивается с философией, варварство - с культурой, сакральный канон - со скепсисом, это миф (бинарная оппозиция реального и виртуального) - это Старый Свет. Мир, в который новые знаки проникли из Старого Света и как раковая опухоль уничтожили все, что содержит в себе истину - это ложь (виртуальность), это Новый Свет. Именно таким образом культ прогресса, поклонение "золотому тельцу" цивилизации, конвертирует Традицию в Историю, а Историю в Повседневность. По ходу этого процесса ценностной деградации религия заменяется философией, а философия - политикой. Вводя в реальный мир, в паре с забвением "первозданного" диалектику "нового" и "старого", своими подсказками сатана приводит гражданина к подмене реального мира виртуальным и признанию всего чуждого человеку своим. Чтобы этот процесс отчуждения и фальсификации увидеть со всей остротой, необходимо исходить из ясного понимания взаимоотношений трех уровней реальности, которые я уже предварительно обозначил выше, по восходящей как (1) суб-уровень бытия, фактов - profanum, (2) серединный уровень сознания, знаков - sacrum, (3) мета-уровень духа, ценностей - sanctum.
Для верного постижения человека и его мира необходимо понимать, что человек, homo sapiens, - это по своей природе мыслящее существо, мышление которого определяет его метафизические координаты, его по сути эсхатологическую позицию "между", то есть, образно говоря, "между" находящимися под ним фактами, производными от повседневности, и находящимися над ним ценностями, производными от вечности. В этом смысле мыслящий субъект всегда находится "между" банальностью незначимых объектов (пространственно-временным миром, редуцированным до точки "здесь и сейчас") и абсолютной значимостью истины (прямой, связывающей точки начала и конца на стыках пространства и времени с вечностью). "Между" бессмысленными, безымянными, неопределенными, непонятными, случайными предметами познания и потребления с одной стороны и именами, знаками и знамениями абсолютной истины, с другой. "Между" "биологической базой", притягивающей его инстинкты и сознание вниз, и "аксиологической надстройкой", притягивающей его волю и сознание вверх. В этом смысле быть человеком означает постоянно стоять перед выбором, постоянно определяться исходя из осознания своей позиции "между". Если тот же самый образ человека на распутье между реальным и виртуальным миром нарисовать с помощью коранических категорий, то человек - это "раб Божий", созданный из "праха земного" (плоти), наделенный "жизнью" (духом), обладающий "разумом" (душой), которому Всевышний открыл "имена всех вещей" (знаки, знамения, заповеди), которого, как носителя этих трех начал (плоти, духа и души), назначил Своим "наместником на земле", доверил "все вещи" на хранение, с тем, чтобы в конце времен получить их обратно в первозданном неиспорченном виде, наделил его свободой выбора "пути" и предупредил, что "путь прямой" ведет в рай, а все остальные - в ад.
3.
Исходя из этой тринитарной модели мира, очевидно, что в зависимости от выбора своей ориентации человек может выступить или в роли звена, связывающего три части модели: profanum, sacrum и sanctum, то есть три уровня реальности: пространство, время и вечность в единое гармоничное целое (что он может осуществлять, становясь проводником Традиции), или может быть фактором раскола, разрывающим единство реального мира на бесконечное множество нестыкующихся между собой случайных фрагментов (что он может осуществить, становясь субъектом Истории или объектом Повседневности). В этом смысле "раб Божий" - это тот, кто уверовал, кто знает, что его мир - это цельная закрытая система, в которой все сущее, живое создано и живет общинами: "Нет животного на земле и птицы, летающей на крыльях, которые не были бы общинами, подобными вам (людям). Мы не упустили в Книге ничего, потом к вашему Господу они будут собраны" (Коран, 6:38). Осознавая мир как цельную, завершенную в своем изначальном виде закрытую систему, уверовавший знает, что его предназначение в этом мире заключается в том, чтобы естественные вещи "на земле" связывать между собой таким образом, как их истинные имена связаны между собой "на небе": "Ведь Мы оживляем мертвых и записываем, что они уготовали раньше, и их следы, и всякую вещь Мы сочли в ясном оригинале" (36:12). Быть "рабом Божьим" - это значит быть связывающим звеном между землей и небом, между пространственно-временной жизнью "во плоти" и вечной жизнью "в духе", осознавать свою душу (разум, сознание, волю, совесть, сердце) как проводник Божьей воли. Раб Божий каждой своей мыслью, словом и делом, то есть каждым шагом в своем внутреннем и внешнем мире воспроизводит гармонию, единство веры, мировоззрения и мира, тождество абсолютных ценностей, имен и вещей. Эта гармония, это единство земли, человека и неба, это системная связь всех уровней творения, это знаки торжества воли Божьей "и на земле, как на небе". Другими словами, это такое состояние, в котором человек "здесь и сейчас" признает только Божий суверенитет, в котором, как перед святостью (sanctum), поклоняется только перед именем Единого Бога, в котором имя Божье святится во всех точках повседневности, на всех пересечениях пространства, времени и вечности, - это "царство Божье", естественный порядок, который зиждется на подчинении человеком своей воли воле своего Творца. Это Первозданный Свет "первых отцов", от которого в начале Истории отпочковался Старый Свет, определенный конфликтом "отцов" и "детей", от которого, в свою очередь, в начале подавления Истории Повседневностью отпочковался Новый Свет, определенный доминированием "детей" над "отцами" и ориентацией "отцов" на "детей". Соответственно Старый Свет организован по алгоритмам "хаоса" (смеси Божьих и человеческих законов в одном поле), а Новый Свет по алгоритмам "нового порядка" (торжества человеческих законов). Как видно, деградация человека протекает от признания только истины - через признание мифа - до радостного признания лжи; от естественного состояния социальной статики и воспроизводства первичного сакрального образца через противоречивое состояние падений и подъемов - до состояния ускоренного свободного падения в условиях беспредельного роста социальной динамики. Проявляясь в истории, касаясь нас непосредственно в повседневности, эта социальная деградация определяется законами диалектики "старого" (теза), "нового" (антитеза) и "новейшего" (синтез). Когда ценностная ориентация души направляет человека к sanctum, он этот синтез осознает как падение, нравственный регресс. Когда ценностная ориентация души направляет человека к profanum, он тот же самый синтез осознает как подъем, как цивилизованный прогресс. Когда ценностная ориентация души противоречивая, неопределенная, человек переживает шизофреническое раздвоение сознания на истину и ложь, ощущает миф как sacrum, которое одновременно вызывает фасцинацию и тревогу.
Ценностная ориентация души возможна только по двум векторам: "вверх" или "вниз". Первая ориентация ("вверх") направлена на "имена всех вещей": идеальные модели порядка, критерии истины, мерила блага, образцы красоты, архетипы справедливости и пр. Вторая ориентация ("вниз") направлена на безымянные "вещи": носители пользы и вреда. От выбора человеком одной из этих двух ориентаций зависит, подчинит ли он свои пространство и время вечности или, наоборот, подчинив самого себя пространству и времени, сначала низведет свою жизнь до уровня "субъекта истории", заложника мифов, заключенного в двухмерные рамки пространства и времени, а затем продолжит эту деградацию, опускаясь до уровня одномерного животного, ощущающего только пространство, признающего виртуальные условия своего существования, воспринимающего текучие формы лжи "истиной". Человек, сделавший выбор ориентации "вниз", - это раб логики, царствующей в точке "здесь и сейчас", запрограммированный цивилизацией к бытию в пункте доступа к изобилию "хлеба и зрелищ", привязанный к повседневному месту жительства, работы, потребления, развлечения, тотального забвения о времени и вечности. Как таковое, это одномерное существо хуже животного, потому что животное, в отличие от "цивилизованного человека", "гражданина", не может вредить естественному миру, природе, являясь ее неотъемлемой и органической частью. Человек, который пошел за своими страстями, оторвался от своей природы, сбился с прямой Традиции, заблудился на кривых истории и, падая вниз в повседневность, отдаляясь зигзагами далее и далее и от своего начала, и от своей конечной цели, прыгая с одной случайной точки "здесь и сейчас" в другую в гонке за новыми вещами, новыми знаками и новой идентичностью - это существо не просто подобно одномерному животному, а бесконечно хуже него. Это биоробот - кощунственное явление, бунт против человеческой природы, механизм конвертации реального мира в мир виртуальный, нравственная "черная дыра", уничтожающая на своем пути все органичное, поглощающая все естественное вокруг себя. Биоробот самим своим противоестественным существованием совершает грех против духа, носителя жизни в космосе. Игнорируя ставшие для него "иррациональными" высшие ценности, одномерное существо, биоробот, гражданин, цивилизованный человек попадает в разряд тех, о которых Коран говорит: "У них сердца, которыми они не понимают, глаза, которыми они не видят, уши, которыми не слышат. Они - как скоты, даже более заблудшие. Они - находящиеся в невнимательности" (7:179).
4.
Исходя из всего сказанного выше, можно "реальность" увидеть как единую, цельную тринитарную систему, составленную из трех измерений: вечности, времени и пространства. Следовательно, можно говорить о трехмерных, двухмерных и одномерных людях, именах, вещах, явлениях и отношениях между ними.
В этом смысле человек, который, не увлекаясь ни Повседневностью, ни Историей, свою позицию в пространственно-временных структурах реальности осознает на фоне Вечности - это трехмерный человек. Соизмеряя все свои шаги на "пути прямом" Традиции, трехмерный человек - это, по-другому, совершенный человек в естественном состоянии - это "сын Адама" (мир ему). Человек, который отчужден от Традиции, забыл о своем начале и конце в Вечности, обречен на жизнь в Истории, в плоскости, очерченной двумя измерениями: пространством и временем - это двухмерный человек. Сбившийся с "пути прямого", религии, заблудший на кривых культуры, философии, мифологии, диалектики двухмерный человек - это, по-другому, человек, испорченный в диалектических тисках естественного и искусственного, это скептик, ищущий в мифе убежища и от лжи, и от истины. Человек, который в процессе диалектической деградации отчужден от Истории, забыл не только о религиозных, но и о культурных ценностях, обречен на жизнь в точке Повседневности, где значение имеет уже только пространство (место, позиция, положение, карьера, прогресс, движение) - это одномерный человек. Находящийся в процессе ускоренного падения с кривых культуры в пропасть цивилизации, в бездну политики, одномерный человек - это по-другому, карикатура на человека, неаутентичное существо, признающее себя "гражданином", свою искусственную среду обитания - "государством", весь мусор, производимый потребительской цивилизацией - "общечеловеческими ценностями", конгломерат себе подобных биороботов - "открытым гражданским обществом", произвол, царствующий в этом противоестественном обществе - "международным правом".
Знание того, что каждым своим сознательным шагом человек делает выбор между биологией и аксиологией, животными страстями и абсолютными ценностями, созидая или разрушая гармонию между тремя уровнями реальности, вводя в свой внешний и внутренний мир порядок (истину), колебание (миф) или хаос (ложь), имеет не только теоретическую значимость, но и прикладную ценность. Для эффективного использования этого знания, исходя из всего сказанного выше, достаточно будет в дальнейшем обозначить базовый суб-уровень profanum меткой "практика", серединный уровень sacrum меткой "теория", верхний мета-уровень sanctum меткой "аксиология". Ценностную ориентацию "вниз", в которой дух определяется сознанием, а сознание бытием, обозначить меткой "политическая векторность", а ценностную ориентацию "вверх", в которой дух определяет сознание, а сознание определяет бытие - как "религиозную векторность". Такая методологическая постановка позволит наглядно увидеть, что "политика" - это ориентация человека на виртуальный - по сути нереальный - мир относительных ценностей, а "религия" - это ориентация человека на реальный - по сути и по форме - мир абсолютных ценностей. В первом случае человек - это "политическое животное", "дитя Обезьяны", "биоробот", запрограммированный на постоянный прогресс. В другом случае человек - это "раб Божий", "дитя Адама" (мир ему), "сын", почитающий "отца" и повторяющий все его шаги на пути традиции "первых отцов", на пути циклического воспроизводства первозданного священного образца жизни: "По обычаю тех, кого Мы посылали до тебя (о Мухаммад), и Наших пророков; и не найдешь ты для Нашего обычая перемены" (Коран, 17:77). Между мирами "детей Адама" (мир ему) и "потомством Обезьяны" нет и не может быть мира - они по своей природе обречены на эсхатологический конфликт. Разница между конфликтом политического, исторического и эсхатологического характера сводится к тому, что для проигравших следствия первого конфликта имеют губительное влияние на индивидов, следствия второго - на коллективы, а третьего - на целые народы. В результате политических конфликтов страдает плоть, уничтожается земля, разрушаются материальные основы жизни. В результате исторических конфликтов помимо нанесения вреда материальным условиям бытия, страдает общественное сознание, рвутся связи разума с истиной и с реальным миром, зарождаются мифы, вспыхивают конфликты между "отцами" и "детьми". В результате эсхатологических конфликтов страдает дух, в ценностном вакууме, возникшем среди людей, начинает царствовать ложь, неправедные народы отворачиваются от Бога и поклоняются "золотому тельцу", этому главному "божеству" любого государства.
Однако, говоря о разлагающем воздействии, которое государство оказывает на народ, и, как результат, о том кризисном положении, в котором оказалась Россия, я не призываю к "анархистской революции", поскольку потребность русского народа в институтах принуждения сегодня очевидна. Но я абсолютно убежден, что спасение России, ее выход из кризиса, в котором она оказалась, лежит не в бесплодных попытках реанимировать тоталитаризм, и не в "либеральных реформах", сулящих ей незавидную роль "развивающейся страны", фактически - сырьевого придатка Запада, а в резкой смене курса исторического развития: от президентства - к монархии, нацеленной на реконструкцию царской власти в том ее патриархальном восприятии, которое свойственно русскому народному сознанию. Затем останется сделать еще один шаг - к общине, ибо "Святая Русь", должна восприниматься не как территория, и тем более - государство, а как народ, живущий кровнородственными общинами, по Божьим заповедям, на доверенной ему Всевышним земле.
5.
Немало написано об извечной вере русского народа в доброго "царя-батюшку", которого он надеялся обрести и в императорах, и в коммунистических "генсеках", и даже в современных президентах. Но мало кто сегодня задумывается над глубинными, религиозными мотивами этой, порожденной библейским образом царя-священника, веры, в основе которой лежит убежденность, что царь, помазанник Божий, вознесенный Провидением на вершину земной власти, должен быть вершителем воли Божьей, осуществлять справедливость по отношению ко всем своим подданным исключительно в рамках Божьих заповедей. Царь - добрый пастырь, царь - хранитель святости, царь - отец "большой семьи", народа! Хотя этот образ и не находил воплощения в известной нам истории России, но он несомненно возник из реалий прошлого, это - архетип.
Эти надежды могут реализоваться только в том случае, если изначально будет поставлена ясная цель - возродить в народе национальные ценности, ибо только в народе, который спаян семейно-родовыми узами, царь может быть "батюшкой", патриархом. Чем больше в народе внутренней естественной организованности, чем полнее восстановлены в нем семейно-родовые институты и традиции, тем меньше необходимость в государственных институтах. В каждом народе Всевышним изначально заложена основа родоплеменного строя - семейное и кровное родство. Только в обществе, организованном на этих принципах, власть в руках одного человека перестает быть орудием насилия и становится гарантом справедливости, так как царь может применять её лишь в тех объемах, которые допускаются заповедями Бога, и тем самым становится патриархом. Стройная система родоплеменных институтов на всех уровнях надежно охраняет свободу каждого входящего в нее индивида от возможного произвола верховного властителя. Более того, она в корне предупреждает этот произвол, напоминая царю о его религиозной миссии и нравственном долге перед народом с момента самой церемонии восшествия на престол. При таком общественном строе "царю-батюшке" остается лишь быть сакральным хранителем этого самодостаточного, четко функционирующего богоугодного порядка, в случае необходимости устраняя его нарушения силой, что, конечно, возможно только строго в рамках Божьих заповедей. В конечном итоге "царь-батюшка" вернет себе сакральный статус лидера нации и от его звания останется только слово "батюшка", то есть в истинном смысле - отец народа, верховный арбитр самоуправляющегося на общинном уровне народа и саморегулирующегося Традиционного Порядка.
Очевидно, что этот порядок невозможно установить сразу, к нему необходимо идти через возрождение института монархии. Я думаю, что монархическая власть, как ей это и свойственно, возродит в России аристократию, которая чтит память предков, не позволяет прерваться связи между поколениями, а вместе с аристократией возродятся образцы чести и честности, благородства и этикета, на которые будет равняться народ. Однако следует еще раз напомнить, что иерархия кровных связей имеет определенный предел, ограничиваемый сакральным числом "семь": этот предел поставлен Всевышним для того, чтобы кровные узы, разрастаясь во времени и пространстве, не становились рыхлыми, и чтобы родство не переходило в равнодушие и отчужденность.
Главное - окончательно определив модель общественной жизни, правильно осознав свои ориентиры, последовательно продвигаться на пути к ее возрождению: от президента - к монарху, от монарха - к патриарху; от города - к деревне, от деревни - к общине; от бетона - к земле, от земли - к кровному родству; от рабочего - к крестьянину, от крестьянина - к христианину. Только этот путь ведет к древним основам и опорам русской религиозной и национальной жизни. Став пленниками городов, развратив себя их пороками и соблазнами, все мы уже забыли, что значит жизнь на естественном лоне природы, кровнородственными общинами, где всем обеспечен достаток, где не бывает нищих, сирых и обездоленных, где родственники и соседи всегда придут на помощь в случае нужды, где каждый знает каждого и нравы людей просты и доброжелательны.
6.
Когда в ХIХ веке европейские ученые соприкоснулись с остаточными формами родоплеменного устройства у народов, обитавших вдали от "очагов цивилизации", они увидели порядок, на фоне которого блекли все самые блестящие социальные разработки европейских философов, стремившихся "переустроить" государства таким образом, чтобы те обеспечивали людям хотя бы минимум справедливости, свободы, достоинства. То, что философы надеялись обрести в будущем, они вдруг нашли в далеком прошлом, и это стало казаться чудом: "И что за чудесная организация этот родовой строй во всей его наивности и простоте! - восклицал Энгельс. - Без солдат, жандармов и полицейских, без дворян, королей, наместников, префектов или судей, без тюрем, без судебных процессов - все идет своим УСТАНОВЛЕННЫМ ПОРЯДКОМ. Всякие споры и распри разрешаются сообща теми, кого они касаются, - родом или племенем, или отдельными родами между собой; лишь как самое крайнее, редко применяемое средство грозит кровная месть, и наша смертная казнь является ее цивилизованной формой".
И не нужно бояться "технически отстать" от Запада; технический прогресс, заставляя работать все живое над созданием смерти, убивает жизнь. Отказавшись от прогресса, русский народ получит несокрушимость религиозного и национального духа, о который разобьются все ухищрения и сатанинские уловки "виртуальной" цивилизации. Уверен, что такой поворот к истокам духовности и национальной жизни решит все проблемы, стоящие перед Россией: и демографические, и экологические, и нравственные. Это будет не только безусловная победа евразийской "Суши" над атлантической цивилизацией "Моря"; самое главное - это будет спасением всего человечества перед Богом.
Россия, сегодня, в отличие от прошлых лет, не ставит перед собой задачу стать единственным лидером мира, а напротив, понимая, насколько ослабла ее экономическая мощь, борется против монопольного влияния США на мировые процессы, за многополюсный мир, то есть вектор политики диаметрально изменил свое направление. Однако новые цели, стоящие перед Россией, не привели ее лидеров к поиску новых средств их достижения и осознанию необходимости отказа от непосильного бремени старых имперских методов. Именно эти методы и заставляют соседние народы, получившие независимость после распада СССР, искать покровительства и защиты у США и НАТО, что усиливает гегемонию Запада. Иными словами, действия России приводят к результатам, противоположным провозглашаемым ее лидерами целям и задачам. Своей опрометчивой политикой современная Россия повторяет трагический парадокс большевизма, отвергавшего демократию и одновременно усердно подготавливавшего почву для ее утверждения в России и на всем постсоветском пространстве. Между тем, соседние с Россией народы по менталитету, образу жизни и многим другим параметрам намного ближе к ней, чем к Западу, и при более реалистичной и взвешенной политике могли бы стать ее надежными союзниками.
Воюя в Чечении, Россия пытается сокрушить религию и национальные традиции чеченского народа, его "иммунитет" против разлагающего воздействия цивилизации. Иными словами, она пытается уничтожить народ, сохранивший в относительной чистоте древние обычаи и традиции, присущие некогда всему евразийскому континенту, и тем самым создает почву для победы на Кавказе атлантических потребительских ценностей. Неужели России, пытающейся навязать чеченцам свою скопированную у Запада цивилизацию, так уж трудно понять, что если бы чеченцы хотели принять цивилизацию, то они уже давно взяли бы ее первосортный "разукрашенный" тип из первых рук, прямо от производителя - от Запада, до которого Россия только еще пытается "дорасти"? Неужели трудно понять, что народ, отвергающий в силу традиций "свое" государство, тем более не смирится с диктатом чужого государства?
Между тем, то что никак не могут заметить и осознать в России, давно замечено и осознано на Западе. Так, английский публицист, главный редактор журнала "Strategical Comments" Анатоль Ливен уже несколько лет назад отметил: "В основе Чеченской войны - эпохальное по своему значению столкновение между двумя очень разными нациями, олицетворяющими силы, борьба между которыми продолжается с начала человеческой истории; русскими, издавна идентифицировавшими себя с серией созданных ими бюрократических государств, и чеченцами, у которых едва ли было какое-либо государство за всю их историю, и чьи поразительные боевые качества произрастают не из государственной организации, а из особой этнической традиции. На улицах Грозного деморализованные войска Вавилона под командованием не военных, а придворных евнухов и коррумпированных чиновников, в очередной раз были повержены "варварами с гор" (...). История Чечении как до войны, так и после войны, показывает, что чеченское восстание 1990-х в значительной мере было не только восстанием против советского и российского государства, но и против государства ... как такового ... Традиции чеченцев таковы, что они нелегко сносят иго какого-либо государства - даже своего собственного". (Война в Чечне и упадок российского могущества// - В сб.: "Чечня и Россия: общества и государства". М., 1999 год).
Сражаясь с Россией, чеченцы противостоят модернизму, и попытавшись понять, какие ценности и традиции они отстаивают, Россия найдет ту единственную панацею, которая ее саму защитит от нового всемирного потопа "цивилизации Моря", уже вздыбившейся над ней и готовой похоронить все, что осталось в России светлого, божеского, национального. Без чеченской нации в Евразии не останется того образца, на который могли бы ориентироваться другие народы, желающие возродить первозданные традиции кровного родства, "варварские" ценности. Россия бессильна политическими мерами противостоять хлынувшей с Запада третьей волне цивилизации, так как эта волна, гибельная для религии, для национальной самобытности, для традиций, одновременно стимулирует рост тех внутрироссийских сил и тенденций, что жаждут западных стандартов в личной и общественной жизни, приводит в активность людские массы, для которых и религия, и нация, и семья становятся или стали "дремучим пережитком", идейным и социальным анахронизмом. Иными словами, укрепляя государство, порождающее все эти бездуховные человеческие толпы, российское руководство вольно или невольно укрепляет главного "агента" и проводника западной цивилизации. Получается замкнутый круг, когда "цивилизованная борьба" с западной цивилизацией лишь форсирует победу последней на российской земле. Только варварство в его исконном, сакральном виде, единственным оплотом которого осталась сегодня Чечения, способно противостоять реально придвинувшемуся ко всем евразийским народам апокалипсису "Нового Мирового Порядка".
Возможно, это звучит парадоксально, но именно в Чечении - спасение России. Однако не в том смысле, как это понимают проповедники "маленькой победоносной войны", а так, как это понимали те русские солдаты, которые бежали к чеченцам в первую Кавказскую войну, или как понимают это сегодня те русские, которые переходят на чеченскую сторону, чтобы пожертвовать своей жизнью в борьбе против предавшего их государства.
Как чеченец, я не только уверен в победе своего народа, но и желаю ее. Но, как я уже не раз заявлял, я не хочу и поражения России. Ведь проигрыш России означал бы поражение Евразии, а поражение чеченцев явилось бы поражением всех народов, всего человечества. И чеченцам, и русским во имя интересов своих народов и во имя интересов всей Евразии, всего человечества, нужна одна, общая победа над вселенским злом, над торжествующим натиском сил вырождения и гибели, но она достижима лишь в Истине, которую мы должны увидеть и, придя к ней, провозгласить нашей Верой.
8.
Религия представляет собой не только свод заповедей, регулирующих духовную жизнь человека, она не только дает образцы общественной жизни для народов и всего человечества, но и является Божьим законом для всего сущего, сотворенного Создателем. Вся Вселенная соизмерена и приведена в гармонию этим Высшим законом. И только людям дана свобода выбора, дана способность или сохранять и защищать эту первозданную гармонию, или видоизменять ее, воздействуя по своей воле как на окружающую их среду, так и на те общественные отношения, которые Своими заповедями и деятельностью пророков установил между ними Всевышний. Но глубоким и опасным заблуждением является мнение, что человек способен своим воздействием на природу или общественные отношения хоть в какой-то мере улучшить их свойства, так как Бог творит только совершенное, а совершенство можно лишь испортить, но никак не улучшить. И онтологический смысл бытия человека, как объекта творения, заключается не в нововведениях, а в удержании в неизменном виде тех образцов личного и общественного поведения, которые дал ему его Творец. Истина неизменна, изменчивость - это свойство лжи. Поэтому новшества есть ложь, каждое из которых - удаление от Истины, от первозданных образцов жизни.
Все пророки возвращали или пытались возвратить свои общины к этим образцам, и весьма показательно, что Всевышний называет Свое последнее Откровение - священный Коран - "напоминанием". Напоминанием Истин, что были даны человечеству в предшествующие эпохи, в ранних Откровениях.
Приняв религию во всей ее многогранной полноте, народ гармонично вписывается в природу, в живую систему бесконечной вселенной. Отказавшись от Божественного руководства, люди могут творить лишь искусственное, мертвое, гибельное для себя и окружающей среды. Государство, которое охватывает все стороны человеческой жизнедеятельности и находится в прямом противостоянии с заповедями религии, и есть та квинтэссенция лжи, враждебности к живому, естественному, что призвана поднять людей против их Творца, против жизни, против Истины и тем окончательно погубить потомков Адама (мир ему). Технический прогресс, один из коренных атрибутов государства, есть общественный регресс, выражающийся в нравственной, биологической и психологической деградации вовлеченных в него людей, человеческих сообществ. Государство есть мятеж против Бога, преступление против гармонии бытия, есть путь сатаны.
9.
Государство реально как историческое явление, принесшее и продолжающее приносить реальные бедствия человечеству и окружающей среде; бедствия, чья масштабность возрастает в ужасающих размерах с каждой новой эпохой развития цивилизации. В то же время, являясь системой искаженных мыслительных стереотипов и соответствующих им искажений межчеловеческих отношений, государство в прямом смысле слова - виртуальность. У государства даже нет своего терминологического обозначения и, являясь ложью по отношению к истинным реалиям бытия, оно паразитирует на исконных обозначениях исконного общественного устройства, данного нам Всевышним. Многие русские, отождествляя народ с государством, возможно и не задумываются над тем, что термин государство происходит от слова государь, а это слово, в свою очередь, от терминов господарь, господин. А если проследить далее значение слова "господин", мы придем к древнейшему индоевропейскому слову jaspatis, которое означает "главу семьи", "патриарха". И если бы "государство" было тем, чем оно должно быть по своему смысловому содержанию, если все вещи соответствовали своим именам, мы имели бы дело с кровнородственной общиной, возглавляющейся патриархом, и с народом, как стройной иерархией вырастающих на общинной базе родов и племен.
Наиболее дискуссионной темой в российской истории по сей день остается знаменитое "призвание варягов", положившее, якобы, начало русской государственности. Патриотически настроенных русских задевает этот "импорт цивилизации" и они, начиная еще с Ломоносова, отвергают сам факт "призвания варягов", как унизительный для исторического сознания народа. Однако, если учесть, что варяги были призваны наладить общественный порядок, систему ненасильственного управления, где нужен не царь, а судья, который управляет истиной, то в этом призвании нет ничего унизительного. Напротив, приглашение варягов как арбитров, как носителей истины, демонстрирует стремление древних славян жить в соответствии с истиной и тем самым делает честь их нравственном состоянию.
До сих пор нерешенным остается вопрос о том, кем же были варяги, откуда они пришли, что они принесли восточным славянам и, наконец, что означает само слово "варяг". Еще в начале XIX века в России, в ученых кругах "антинорманистов" были в ходу версии, связывающие варягов с Кавказом, в частности, с аланами ("роксаланами"). Эта версия древнерусской истории подкрепляется фактом, что и сами германцы, в том числе и норманны, скандинавы, происхождение своих древнейших королевских династий связывали с Кавказом, а конкретнее - с горным регионом, протянувшимся от Каспийского до Черного моря. Так, в хрониках северных германцев повествуется, что "Зигге, вождь азиатского племени Азер, в первом веке христианской эры привел племя с Каспийского моря и Кавказа на север Европы. Он пришел от Черного моря в Россию, где оставил в качестве правителя одного из своих сыновей; то же он сделал в Саксонии и Франкии. Затем он двинулся в Данию, которая признала в качестве правителя его пятого сына Скольда, и оттуда в Швецию, где Гильф, отдав почести удивительному страннику, посвятил его в свои Мистерии. Тут Зигге и правил. Столицей империи он сделал Зиггуну, дал новый кодекс законов и основал священные мистерии. Сам он взял имя Один...".
Средневековый германский хронист Саксон, получивший почетное прозвище "Анналист", повествует, что не только королевские династии германцев, но и сами они, в частности, варяги (викинги, норманны) являются древними переселенцами с Кавказа. Эти же сведения содержатся и в исландских сагах, отмечающих, что древняя прародина норманнов (варягов), "город Асгард", находилась на Кавказе. Приход германцев с Кавказа утвердился в качестве официального исторического факта во времена "третьего Рейха", а две горы - Эльбрус и Казбек - в нацистской Германии были объявлены "священными арийскими вершинами", "стражами арийской прародины". Как мы видим, версия прихода варягов из Скандинавии - далеко не единственная и не самая обоснованная, поскольку сами скандинавы, как и остальные германцы, свое происхождение связывали с Кавказом. С этих позиций знаменательно само значение слова "варяг", происходящего, как ранее отмечалось, от корневой основы вар. "Вар", судя по этимологическим словарям (в частности, по словарю Макса Фасмера), означает "круг лиц, спаянных обязательством коллективной ответственности". И в этом своем значении германское "вар" в точности совпадет с чеченским словом "вар", которым называется кровнородственная "семеричная" община. Редупликация слова "вар" дает нам термин "варвар" (множественность варов). Это слово присутствует и в других языках, например, славянское "вервь" ("кровнородственная община"); германские термины hwarf, werf, kvarv ("общинное поселение"); бургундское и лангобардское fara ("кровнородственная группа"); древнеиндийское var ("общинное поселение") и varna ("каста"); готское var ("взаимная помощь, охрана") и т. д. Во всех этих примерах мы видим, что чеченское вар имеет очень широкий диапазон совпадений в древних и современных индоевропейских языках, и, учитывая, что это слово имеет надежную чеченскую этимологию ("вар" означает буквально "происхождение"), можно с уверенностью утверждать, что не только исторические, но и лингвистические данные свидетельствуют о приходе варягов-варов-варваров на Русь с Кавказа. При этом следует оговорить, что кавказские "варяги-варвары" прибыли на Русь "транзитом" через Скандинавию, куда они были призваны германскими племенами, где они блестяще проявили себя в качестве правителей и законодателей, и только после этого были призваны в Новгород и Киев - как "специалисты", обладающие редкими знаниями в области праведной организации общественного порядка и системы естественных законов. Таким образом, надо говорить о первом, втором и третьем призваниях варягов: в Европу, в Новгород, в Киев.
Приведенная выше северогерманская легенда повествует, что кавказец Один установил для германских племен "кодекс законов". И если пришельцами в Европу были носители общинного "варварского" ("вар") сознания, то и сами эти "законы Одина" должны были быть общинными, родоплеменными, традиционными. В этом отношении показательно, что древнерусское слово "вера" (в первоначальном значении "закон") показывает сакральную, "варварскую" основу принесенных "варягами" законов. А тесно связанное по смыслу и звучанию с "верой" ("законом") слово "вира" (иногда его писали и в форме "вера"), означающее "кровнородственную, общинную ответственность", показывает, что базовым нормативным принципом, принесенным варягами на Русь, является великий закон всех Писаний Единобожия "око за око", закон равноценного возмездия. И, конечно, не "государство" принесли варвары-варяги на Русь, а возрождение общинных начал жизни, возрождение традиционного общества и естественного закона. А если все же продолжить считать, что варяги принесли на Русь государство, то - только в первичном, древнейшем, патриархальном значении этого слова, о чем говорилось выше.
В связи с "варяжеской" проблемой вновь обратимся к смутным преданиям русских былин о сакральной Горе, персонифицированной в образе Святогора, который передает свою силу и мудрость богатырю Илье Муромцу, представляющему собой Святую Русь. Символизм Святой Горы, от которой начинается Святая Русь, довольно точно совпадает с "исторической канвой" призвания на Русь из Кавказских гор варягов-варваров, принесших с собой принципы веры, виры и вара, то есть религиозные, правовые и социальные основы Традиционного Порядка. Однако "воспринимающая сторона", представленная Ильей Муромцем, уже несла в себе семена цивилизации, государственности, "западных начал", поскольку "Илья Муромец", пришедший за силой и мудростью к Святой Горе, носит имя, которое переводится как "владыка (ил, эл) Запада (Мор, Амурру, Моруа, Муром)", или, по второму значению этих древнейших слов, "владыка смерти, заката, тьмы" (А.Дугин, "Абсолютная Родина", М., 1999 год). И поэтому варяги-варвары, пришельцы от Святой Горы, не принесли Руси идею государства - они просто не смогли остановить ядовитые всходы государственности и цивилизации, заложенные в Святой Руси тлетворным влиянием Запада.
Может быть, в том, что память и смысл об истинном значении "призвания варягов" вернулись к нам в самый разгар самой ожесточенной войны между нашими народами, есть знамение Всевышнего, который дает нам еще один шанс возродить свою жизнь в соответствии с первичным священным образцом. Во всяком случае, перед Россией лежит ясная дилемма: или принять насильственную власть "Моря" ("Ильи Муромца"), атлантической цивилизации, и стать ее сырьевым придатком и источником дешевой рабсилы, или признать духовное верховенство "Гор" ("Святогора"), чуждых насилию, и снова "призвать варваров", то есть принять веру, виру и вар - триединый принцип Традиционного Порядка, и тем самым спасти евразийскую "Сушу" от губительного Потопа виртуальных ценностей "Моря". Всевышний дает Веру и Свет тем народам, которых Он желает наставить на путь Истины и спасти. Но выбор всегда остается за самим народом, за людьми.
10.
Возможно, многим было бы интересным узнать, что единственным сохранившимся наследием истинной веры в русской православной церкви остались три цвета на парадном одеянии патриарха - зеленый, белый и красный, удивительным образом совпадающие с цветами чеченского флага. Но ничего странного в этом совпадении нет, так как символика этих трех цветов в обоих случаях одинакова и отражает вечный и универсальный закон триады, триединства всех сущностей вселенской гармонии, сотворенных Всевышним. Эта великая онтологическая триада вселенной включает в себя и триединую природу человека и человеческого общества. Человек - носитель единства телесного, разумного и духовного начал. То же можно сказать и о человеческом обществе, живущем в точном соответствии с установлениями Творца, соблюдая соотношения между кровнородственным "телом" народа, "разумом", воплощенным во власти, и "духом" народа, выражающимся в религии, вере в Бога. Недаром русское слово "строить" в своем первичном значении означает "сделать тройным, тройственным": общественное строительство приведет к гармонии только в том случае, если гармоничным будет соотношение всех частей великой онтологической триады - веры, разума и тела. Так велит нам сотворивший нас Единый Бог.
Именно этот глубокий, религиозно-философский смысл и несут в себе три цвета в парадном облачении патриарха и чеченского национального флага. Зеленый цвет есть символ одухотворенной жизни, веры в единого Бога; белый цвет есть символ света, чистоты, Истины, творящей справедливость не по принуждению, обеспечивающей тот общественный порядок и управление, которые, организуясь в рамках религии, имеют своей целью защитить общину, основанную на естественном родстве между людьми; красный цвет есть символ крови, кровнородственных уз, святости родства, великого принципа ближнего. Только то управление, которое сделало главной своей целью сохранение кровнородственных уз, может считаться соответствующим религиозным нормам морали и права, может считаться истинной теократией. И поэтому совсем не случайно расположение этих трех цветов, символизирующих теократию, проявление власти Бога на земле: красный, самый защищенный, в центре белого, а белый - в обрамлении зеленого. Это означает, что главный смысл и единственное предназначение общественной организации и управления - защита естественного родства между людьми, великого принципа ближнего. Поэтому общественное управление должно быть реализацией вечных заповедей Всемогущего Творца. И только следуя глубинной формуле этих трех цветов, можно вывести русский народ из лабиринта гибельных тупиков на путь спасения, путь прямой, приобщить его к Истине, к вере в Единого Бога и обеспечить союз православного Севера с исламским Югом. Только так можно остановить нравственное вырождение человечества, истиной победить сатанизм, надвигающийся с Запада, и возродить на земле первозданную жизнь. Только восстановление во всей полноте и последовательности кровнородственных уз и основанного на их почве Традиционного Порядка приведет к нравственному возрождению человечества, к его единению в религии Единобожия.
