МЫ НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В ПОРАЖЕНИИ РОССИИ

     Подготавливаясь к интервью с господином Х.-А. Нухаевым, я ознакомился с разнообразным материалом, касающимся его многогранной и, скажем так, неоднозначной биографии, сведений о которой уже достаточно много в Интернете. Если же учесть все то, что о нем говорится в российской и иностранной прессе, книгах, фильмах и телепередачах, включая еще и свидетельства его соратников и противников, создается сложная мозаика, где постороннему человеку, журналисту или читателю, не разобраться. Чтобы читатель мог выработать свое собственное мнение о подлинном смысле ответов, полученных мною от господина Х.-А. Нухаева, и сконструировать свой образ этой непростой личности, необходимо хотя бы в итоговой форме обрисовать те противоречивые факты, с которыми я столкнулся во время изучения биографии.
     С одной стороны о Х.-А. Нухаеве чаще всего говорят и пишут как о главе чеченской мафии в Москве эпохи застоя и перестройки. Об этом есть документальные фильмы, сделанные известными режиссерами по заказу голландского и польского телевидения: "Строящаяся новая империя" и "Истинный крестный отец". Основываясь на его биографии, знаменитый английский писатель Фредерик Форсайт, автор легендарного "Дня Шакала", сконструировал личность чеченского героя в своей книге "Икона", о чем рассказал польскому телевидению. Его биография является базой для голливудского фильма о чеченцах, который собирается снимать Филипп Нойс, известный в России по многим фильмам, в том числе по "супербоевику" "Святой".

    Но существует кристаллизируемое СМИ и второе его лицо. Многочисленные статьи в отечественной и иностранной прессе - от "Независимой Газеты", "Коммерсанта", "Власти" и "Московских Новостей" в России, до "Die Woche", "The Washington Post" и "The Wall Street Journal" на Западе рисуют читателям портрет чеченского олигарха, успешного бизнесмена - "финансового воротилы". Возглавляемые им коммерческие и инвестиционные компании, входящие в состав холдинга "КавкОР" (Кавказский Общий Рынок), зарегистрированного как корпорация в Лондоне и оперирующего из штаб-квартиры в Баку, занимаются торговлей нефтью, инвестируют в недвижимость и ценные бумаги. В рамках программы Кавказского Общего Рынка (о ней мой собеседник говорил на международном экономическом форуме в Кранс-Монтана в Швейцарии в июне 1997 года) Х.-А. Нухаев заявил о необходимости экономической интеграции Евразии вокруг Кавказа и подчеркнул особое значение оси Москва-Кавказ-Тегеран в этом глобальном геостратегическом проекте, которая в то время подверглась дестабилизации в результате прокладки "евразийского коридора" по оси Вашингтон-Брюссель-Кавказ-Токио. Он подробно обсуждал свои экономические и финансовые замыслы с Джеймсом Вульфенсоном во Всемирном Банке Вашингтоне и с Джеймсом Бейкером, бывшим Госсекретарем США, в его юридической конторе в Техасе, где он стал по инициативе мэра техасской столицы, почетным гражданином Остина. Среди консультантов г-на Нухаева есть и первый президент Европейского Банка Реконструкции и Развития Жак Аттали, и международный юрист, управляющий многомиллиардным наследием сэра Джеймса Голдсмита, Сэмюэль Писар, и бывший казначей консервативной партии Великобритании лорд Алистер МакАлпайн, и кандидат на пост президента Пакистана, мультимиллионер Имран Хан. Не секрет, что дважды, в 1997 и 1998 гг., он лично обсуждал свои проекты с Маргарет Тэтчер в Лондоне и с руководством ведущих японских банков и нефтяных компаний в Токио, и что его проект транспортно-энергетического "коридора мира" по маршруту Баку-Грозный-Одесса-Гданьск вызвал у них, так же как и в финансовых, энергетических и политических кругах Киева, Варшавы и Парижа, серьезный интерес. Здесь однозначно складывается вторая картина его деятельности, его второе лицо: "международного инвестора", "финансиста" или, как пишут его недруги, "экономического авантюриста", своего рода "Кавказского корсара" в глобальных масштабах.
    Однако, ознакомившись глубже с его биографией, я увидел, что есть еще третья, как мне кажется, - главная сторона его жизни, которая по каким-то причинам остается в тени: или из-за того, что он ее не афиширует, или потому, что предыдущие две стороны его биографии вызывают в СМИ и у тех, кто о нем говорит, пишет и делает фильмы, гораздо больше интереса. Эта сторона жизни моего собеседника как-то не вписывается ни в его "преступный", ни в "деловой" образ.
     Я узнал, что еще будучи студентом юрфака МГУ, в 1976 г. Х.-А.Нухаев вместе с другими чеченскими студентами организовал диссидентскую организацию, подпольный Комитет Чеченской Независимости (КЧН). Уже тогда среди его соратников появляется имя Сайд-Хасана Абумуслимова, с которым тринадцать лет спустя, в 1989 году, он и другие члены КЧН под руководством Зелимхана Яндарбиева сформировали в Чечне национально-демократическую движение "Барт". Уже в начале следующего года "Барт" учредил Вайнахскую Демократическую Партию (ВДП), под лидерством З. Яндарбиева, в которой Х.-А. Нухаев возглавил службу безопасности, а С.-Х. Абумуслимов - политико-идеологический блок. Вскоре после очередного ареста Х.-А. Нухаева в мае 1990 года, уже в ноябре того же года в Грозном по инициативе ВДП был созван Общенациональный Конгресс Чеченского Народа (ОКЧН), а его лидером избран генерал Джохар Дудаев. Как известно, это завершилось избранием Д. Дудаева президентом ЧРИ в октябре 1991 года и провозглашением декларации независимости Чеченской Республики. Уже в первом Правительстве ЧРИ - после очередного побега Х.-А. Нухаева из тюрьмы зимой 1991 года, организованного его отцом и, насколько мне известно, не без активного содействия Президента Д. Дудаева, а также соратников Х.-А. Нухаева по КЧН и ВДП - он организовал и возглавил структуры внешней разведки ЧРИ. После гибели в апреле 1996 года президента Дудаева, когда, согласно Конституции ЧРИ Вице-Президент З.Яндарбиев стал Президентом и Премьером, С.-Х. Абумуслимов был назначен Вице-Президентом, а Х.-А. Нухаев - Первым Вице-Премьером. Именно эти лица стоят за Хасав-Юртовским договором, которым завершилась первая российско-чеченская война. И в этом я нахожу последовательную картину третьего воплощения Х.-А. Нухаева как государственного деятеля и политика.
     Учитывая эти три разные образа его личности, я не понимал, как их совместить в один последовательный образ, как объединить "истинного крестного отца", о котором говорило польское телевидение, с "финансовым воротилой", о котором говорила английская журналистка Карлотта Голль, автор книги о российско-чеченской войне "Маленькая победоносная война", с "архитектором новой империи", о котором говорит голландский фильм Йоса Де Путтера, с его деятельностью на пути от КЧН через ОКЧН до ЧРИ, и с его твердыми, принципиальными заявлениями, в которых звучит отрицание научно-технической цивилизации, экономического прогресса, политики, государства. Этих завязавшихся в один узел противоречий столько, что, не сумев их распутать, я решил за их разрешением обратиться непосредственно к Х.-А. Нухаеву.

     Корр.: Господин Нухаев, ваша личность породила много тайн и вопросов, на которые я не смог найти разгадки и ответы. Вам сорок шесть лет, но на протяжении последних двадцати-двадцати пяти лет ваша незаурядная активность неоднократно приводила Вас к смене "социальных ролей". Кем Вы себя считаете: Чеченским националистом? Диссидентом? Крестным отцом? Предпринимателем? Разведчиком? Политиком? Анархистом? Кто Вы, господин Нухаев?

     Х.-А. Нухаев: Я - мусульманин. Я ханиф - тот, кто не делает различий между пророками Единого Бога. А что касается разных этапов моей жизни, так это был поиск истины. Но я понял, что ее невозможно найти, что ее нужно не искать, а просить у Всевышнего. Истина только у Него и Он ее дарует.

     Корр.: Судя по опубликованным Вами статьям, Вы отрицаете государство с радикальных религиозных позиций. Но ведь мусульманские радикалы как раз выступают за исламское государство. Вы против этой идеи?

     Х.-А. Нухаев: Я за исламское общество и именно поэтому против государства. Потому что ислам невозможно сочетать с государством. Ислам, как и другие монотеистические религии, в самом себе содержит все параметры общественной жизни, канонизированные в четких заповедях. Если следовать этим заповедям, если неукоснительно их соблюдать, то в жизни исламского общества нет и не может быть места государству.
     Верующий человек исходит из того, что все сущее, созданное Всевышним, сотворено Им по истине, то есть представляет собой совершенство, которое недопустимо изменять новшествами. Одно из творений Всевышнего - народы. Аллах говорит: "О люди! Мы сотворили вас от пары: мужа и жены. И создали из вас семейные рода и разные народы, чтоб вы могли друг друга знать" (Коран, 49:13). Что мы обнаруживаем в этом священном стихе? Что каждый человек появляется на свет от своих родителей. Это нормально, это естественно, это закон, установленный Всевышним. Но почему тогда для большинства мусульман перестало быть нормальным и естественным, перестало быть священным законом то, что человек должен жить не только в своей семье, но и в "семейном роду", то есть в кровнородственном клане? Ведь и кровнородственная "большая семья" сотворена Всевышним! И к ней тоже относятся коранические аяты, гласящие: "Ты не видишь в творении Милосердного никакой несоразмерности. Обрати свой взор: увидишь ли ты расстройство? Потом обрати свой взор дважды: вернется к тебе взор с унижением и утомленный" (67:3-4). Но теперь мы нигде не найдем это совершенство кровнородственной "большой семьи", потому что люди не сохранили ее, разрушили, разорвали узы кровного родства, его четкие "семеричные" параметры. Даже в таком традиционном обществе, как чеченское, кровное братство сузилось до двоюродных и троюродных степеней. Могут спросить, а причем здесь государство? Ну, во-первых, кровное родство, кровнородственный клан - категория родоплеменного строя, несовместимого с государственным порядком. А во-вторых, и это главное, любое государство, даже самое "исламское", однозначно и принципиально заменяет Божий закон коллективной, общинной, кровнородственной ответственности законом индивидуальной ответственности. Этим самым разрушается главный принцип, скрепляющий кровнородственный клан, сообщество кровных братьев. Без закона общинной ответственности разрываются узы родства; в самом деле, зачем их поддерживать, если тебя не коснется то, что совершил твой семиюродный или троюродный брат? Закон индивидуальной ответственности разрывает кровнородственные узы. Значит государство разрывает узы родства. А Коран говорит, что Всевышний проклял тех, кто разрывает узы родства: "А может быть, вы, если отвратитесь (от Аллаха), будете портить землю и разрывать родственные связи? Это - те, которых проклял Аллах" (47:22-23).
     Все эти категории: кровнородственные кланы, родоплеменной строй, общинная коллективная ответственность, заложены Всевышним в сотворенные Им народы. Государство уничтожает все эти категории. Поэтому (и это далеко не все, что я мог бы сказать по поводу несовместимости законов Аллаха с законами государства) я и отрицаю государство, а словосочетание "исламское государство" считаю просто кощунственным.
     К сожалению, многие чеченцы, стереотипически отождествляя понятия "общественный порядок" и "государство", заявляют, что сражаются за "государственную независимость", за построение "исламского государства". Но когда вы спросите чеченского бойца, какие ценности он отстаивает в войне с Россией, вы убедитесь в том, что сражается он за свою веру, за свои национальные традиции. И наша борьба будет до конца осознанной, а победа - полной, когда мы поймем, что наша вера и наши национальные традиции несовместимы с государством, что они требуют, чтобы мы воссоздали традиционную кровнородственную и родоплеменную иерархию нации. Тогда мы построим исламский Национальный Порядок.

     Корр.: Согласны ли Вы с утверждением, что конфликт в Чечне, по крайней мере, в его нынешнем качестве, - прямое следствие диверсионной деятельности спецслужб государств, являющихся стратегическими противниками России, и если да, то в чём проявляются результаты их деятельности?

     Х.-А. Нухаев: Это не совсем так. Российско-чеченская война началась не в 1999 году при Путине, не в 1994 при Ельцине, не в 1817 при Александре I и даже не в 1784 при Екатерине II, а в эпоху Ивана Грозного, когда Россия начала экспансию одновременно по всем евразийским азимутам, к Каспию, Черному морю, Балтике и Дальнему Востоку, к тихоокеанскому побережью. Из векторности этой экспансии видна преимущественно "морская стратегия" внешней политики централизованного российского государства. Исходя из этой стратегии, Кремль понимал, что без завоевания Кавказа ему не удастся удержать контроль над Каспийским и Черноморским пространством.
     Следует отметить то постоянство, с которым великие империи древности или современности, достигнув пика своего могущества, желая стать "хозяевами мира", пытались завоевать именно Кавказ. Самую длительную войну за обладание Кавказом вели между собой три могущественные империи: Российская, Иранская, Османская, чьи владения вплотную соприкасались с кавказским регионом. Однако, в более древние времена на Кавказе сталкивались великодержавные интересы Ассирии и Урарту, Рима и Парфии, Византии и Сасанидского Ирана, Халифата и Хазарии. Впоследствии, уже в новое время, в борьбу за Кавказ вмешалась и Великобритания. В период Второй мировой войны Кавказ являлся ключевым регионом, за владение которым развернулись ожесточенные схватки между СССР и нацистской Германией (известно, что за начальную точку отсчета "тысячелетнего рейха" нацисты предполагали принять момент водружения своих знамен на двух "священных арийских вершинах" Эльбруса и Казбека). Упорнее всех империй в стремлении завоевать Кавказ оказалась Россия и в результате многовековой кровопролитной войны, основную тяжесть которой вынесли на своих плечах чеченцы, во второй половине XIX века ей удалось утвердиться в этом регионе. Это многотысячелетнее состязание империй за владение Кавказом показывает, где находится сердцевина, истинный "хартленд" земного шара. Именно здесь теперь развернулось глобальное противостояние между Россией, пытающейся удержать статус региональной державы, и новой сверхмощной атлантической силой во главе с США.
     Российско-чеченский конфликт на протяжении всей истории для российских политиков всегда имел сугубо геополитический характер, тогда как для чеченцев он всегда имел сугубо эсхатологический характер. Для одной стороны это был вопрос великодержавных интересов, для другой это был вопрос веры. Одни, несмотря на религиозную и патриотическую риторику, воевали за материальные ценности, другие - за духовные. Для утверждения своей имперской мощи Россия всегда стремилась или покорить, или уничтожить чеченцев. Для защиты своих сакральных ценностей чеченцы должны были или победить, или погибнуть, ведя священную войну, которая еще в 1826 году была названа "Вечной" (в этом году русский генерал Михаил Орлов писал: " же невозможно покорить чеченцев, как сгладить Кавказ. Кроме нас кто может похвастаться, что видел Вечную войну?
     Как всем видно, мы не только не погибли, но и не покорились потому, что сумели сохранить базовые устои своей традиционной жизни. Россия за это время перевоплощалась: из "белой" империи становилась "красной", из "красной" становилась "бывшей", из "бывшей" перевоплотилась в "будущую". Менялись обитатели Кремля, одни генералы приходили на место других, "огонь и меч" Ермолова заменили установки залпового огня и стратегические бомбардировщики, но, тем не менее, российско-чеченская война продолжается. Очевидно, что здесь не при чем какие-то спецслужбы Запада или Востока, что причины войны надо искать в поле двухсторонних отношений России и Чечении, а не в хитростях внешнего мира, который, конечно, заинтересован в том, чтобы извлечь максимум пользы из любого конфликта в любой точке мира. Это, однако, не означает, что войну инициировал Запад. Для интересов Запада выгодна "холодная война" между Россией и исламским миром, но никак не "горячая", ибо его не устраивает возрождающийся под грохот второй чеченской войны в России авторитаризм, а в Чечении - ислам. Авторитарная Россия не станет добровольным "вассалом" (точнее, либерализованным "сырьевым придатком") США, или, по крайней мере, не с той скоростью, как это происходило в период ельцинских "демократических реформ". В интересах Запада - остановка войны без наглядной победы одной из сторон, так как победа Чечении означала бы победу ислама, а России - победу авторитаризма. Остановка же войны с сохранением существующей враждебности между противоборствующими сторонами означает: выгодную для Запада дискредитацию нынешнего, возрождающего авторитаризм руководства России, и воцарение в Кремле демократов. Что касается Чечении, то, остановив войну, Запад сможет предстать перед всем миром в роли "вершителя справедливости", а перед самими чеченцами - в роли "спасителей", что вызовет к нему симпатии в исламском мире и позволит прийти и укорениться в нашем разоренном войной крае. Именно в этом, а не в сочувствии к чеченцам, кроются мотивы антироссийских демаршей со стороны западных структур. Очевидно, что Запад боролся бы за остановку войны даже в том случае, если бы президент Масхадов ежедневно заявлял о своей враждебности к нему.
     Не стоит искать виновных, тем более на стороне, и думать, что для того, чтобы толкнуть российскую империю на завоевательную войну, или мобилизовать чеченцев на отпор захвату земли их предков достаточно подергать за веревочки в Лондоне, Берлине или Париже, или нажать ту или другую кнопку в Вашингтоне, Анкаре или Тель-Авиве. Всегда нужно искать причину явления. Конечно, Запад - наш враг, враг и россиян, и чеченцев. В этом нет сомнений. Ценности атлантической цивилизации несовместимы с традиционными ценностями евразийцев. Однако здесь надо подчеркнуть, что со времен централизации своего государства в XVI веке Россия стала носителем западных начал, стала уничтожать коренные, этнические, первобытные, первозданные ценности и институты многочисленных народов Евразии: стала врагом, как русской, так и чеченской нации. Чеченцы воюют против России, против государства и его "политиков", "чиновников", "солдат" и "граждан", слепо выполняющих все исходящие от государства приказы, существующих по противным для человека законам гражданского кодекса, забывших, что такое законы совести. Разве не очевидно, что по тем же самым причинам, по которым оно воюет с чеченцами, российское государство всегда было врагом всего, что по-настоящему русское: русских традиций, русских общинных начал, русского боярства, русских мужиков, русской православной религии? Здесь нет никаких внешних заговоров, явных или скрытых "врагов Святой Руси", а есть железная логика государства, которое не может сосуществовать с традиционной нацией, ни своей, ни чужой, и вынуждено любой ценой конвертировать и одну, и другую в "гражданское общество", безликую чернь индивидов, "детей", отчужденных от своей кровнородственной среды, от своих традиций, от почитаемых "отцами" абсолютных ценностей.
     Резюмируя, хочу подчеркнуть, что в "нынешнем качестве конфликт в Чечении" - прямое следствие модернизма, который 500 лет назад проник в Россию с Запада, но проник по собственному желанию новгородских и московских элит власти, жаждавших все больше и больше материальных атрибутов их политического могущества, стремящихся спихнуть глубже в забытье славянские, сухопутные, родоплеменные начала доваряжской Руси. Импорт Россией с Запада модели бюрократического государства, цивилизации, прогресса, светских ценностей и модернизма причинил больше вреда и русским, и чеченцам, чем ЦРУ, Сикрет Сервис, Моссад и НАТО вместе взятые. Ответ на извечный русский вопрос: "Кто виноват?" самоочевиден: чиновник, без которого немыслима власть ни Рюриковичей, ни Романовых, ни большевиков, ни демократов, то есть государство и его аппарат.

     Корр.: Между тем, у представителей Аслана Масхадова прослеживается тенденция апеллировать к различным международным организациям, являющимся структурными подразделениями западного альянса. Как Вы к этому относитесь?

     Х.-А. Нухаев: Как я уже сказал выше, Запад - наш враг, западный менталитет противоречит и нашей религии, и нашему образу жизни. Следовательно, любое его вмешательство в наши дела рано или поздно приведет к вредным последствиям.
     Что касается президента Масхадова и его представителей на Западе, то, во-первых, ими руководит простая логика войны: противник моего противника - мой союзник, и, во-вторых, объявив намерение добиться государственной независимости Чечении, они вынуждены обращаться в те международные организации, от которых зависит признание или непризнание Чечении в качестве субъекта международного права.
     Однако и президент Масхадов, и многие другие начинают понимать, что истинная независимость чеченцев заключается не в подчинении их фикциям "международного права", а в подчинении нашей жизни законам Творца.

     Корр.: Но разве традиционный для Чечни ислам, со всеми его сложившимися особенностями, сейчас не находится в состоянии глубокого кризиса и разве не благодаря этому стало возможным распространение в Чечне идеологии ваххабизма, чуждой её национальной и религиозной традиции?

     Х.-А. Нухаев: Знакомство с религиоведческой литературой и публицистикой убеждает в том, что в мире нет понимания ни традиционного ислама, ни той идеологии, которую вы называете "ваххабизмом". Сразу же отмечу, что Ваххаб - одно из священных имен нашего Творца, которое мусульманин не может склонять в политических дефинициях, и поэтому в дальнейшем я буду пользоваться терминами "ихванство", "ихваны", тем более, что в исламскую общественную практику они введены последователями учения Мухаммеда ибн Абд аль-Ваххаба.
     Традиционный ислам, если понимать под ним ислам коранический, есть религия кровнородственных общин, являющихся основными ячейками родоплеменной структуры народа. Такую социальную подоплеку ислама мы обнаруживаем и в многочисленных ясных предписаниях Корана, и в их практической реализации в Мединской умме пророка Мухаммада (а.с.с.), а также в умме, возглавлявшейся первыми четырьмя праведными халифами (да будет ими доволен Аллах). Более подробно эти вопросы я освещаю в специальных работах, а теперь кратко охарактеризую социальное содержание уммы, нашедшее отражение в составленной Пророком Мединской Конституции: 1. "Арбитражные" функции Пророка (а.с.с.) или его преемников-халифов, возглавляющих родоплеменную иерархию уммы; 2. Кровнородственные общины как субъекты исламского общества; 3. Неукоснительное соблюдение принципа общинной (коллективной) ответственности.
     Если же мы обратимся к постулатам ихванства, то обнаружим радикальное нарушение этих принципов: 1. Жесткая соподчиненность руководителей различного уровня при территориальном (государственном) принципе структурирования ихванской организации; 2. Индивиды (организованные в "джамааты") как субъекты сообщества "братьев-мусульман"; 3. Правовая абсолютизация принципа индивидуальной ответственности.
     Поэтому неверно называть ихванство "фундаментальным исламом" - его правильнее назвать "новым исламом".
     Братство по крови, которое столь священно в исламе, ихваны ("братья") заменили идеологическими узами, "джамаатами". Иными словами, вместо естественных, освященных авторитетом Корана и Сунны пророка (а.с.с.) кровнородственных уз, создающих сплоченные общины мусульман, они поставили организацию, ничем, кроме жесткой "казарменной" дисциплины не отличающуюся от государственных организаций. Закономерно, что как движение, которое дублирует этатический принцип в организационной структуре, ихванство в своем намерении построить "исламское государство" непримиримо враждебно кровнородственной и родоплеменной структурам, являющимся антиподом государства. В этом - вся суть конфликта между традиционным, фундаментальным исламом, исповедуемым чеченцами, и "новым исламом", привнесенным на нашу землю эмиссарами ихванства. Но конфликт этот проявляет себя лишь в периоды мира, когда актуальными становятся вопросы общественного обустройства Чечении. В военное время этот конфликт исчезает, так как все сегменты Сопротивления выступают единой сплоченной силой, сознающей общность своей сакральной миссии. И здесь неважно, по каким принципам и признакам объединяются бойцы Сопротивления: по "джамаатам" или по кровному родству. Говоря, что в Чечении против российской армии воюют ихваны, российская пропаганда лишь увеличивает их популярность. На войну с Россией ихванов поднимает не социальная идеология, а вера в Аллаха. Чеченцы ведут войну, в которой отстаивают свой извечный образ жизни, и поэтому, если даже допустить, что в Чечении не осталось ни одного политика, то и в этом случае, как и в предшествующие 400 лет, война продолжалась бы.
     Традиционный ислам в Чечении сохранился в родоплеменной структуре чеченской нации и его невозможно ни уничтожить, ни возродить в полной мере без уничтожения или возрождения кровнородственной и родоплеменной иерархии народа. Вне такой структуры любое течение в исламе не может не быть в той или иной мере искаженным. Там, откуда уходит ислам традиционный, распадается кровное родство, что создает ценностный вакуум, который заполняется "новым исламом" - ихванством. Как ни парадоксально это прозвучит для большинства ваших читателей, во всем исламском мире именно в Чечении меньше всего условий для укоренения ихванства. Это потому, что чеченцы на сегодняшний день в наибольшей степени сохранили традиционные формы общественной жизни. В действительности, например, в тех же исламских регионах России, где радикально ослабли традиции, существуют намного более благоприятные условия для расширения и укрепления ихванства. И это обстоятельство ярко высвечивает суть ихванства как порождения модернизма. Поэтому нет ничего, что можно бы противопоставить идеологии ихванства, кроме возрождения фундаментального, традиционного ислама; надо бороться не с ихванами, а с их идеологией, не с заблудшими, а с причинами заблуждения. Надо показывать молодежи, вовлеченной в это движение, подлинное социальное содержание чистого коранического ислама, возрождение которого ихваны объявили своей целью. Тогда чеченская молодежь перестанет делиться на ихванов и традиционалистов, исчезнет трагический разлом между религиозным и национальным самосознанием, и ихваны станут самыми стойкими традиционалистами. А пути возрождения традиционного ислама в Чечении достаточно просты: нужно просто не мешать этому процессу и дать чеченцам самим построить традиционное общество, в котором не будет места ихванству, и которое будет существовать в общинной форме по законам Корана и Сунны Пророка (а.с.с.). Может появиться вопрос: почему за три межвоенных года в Чечении не было возрождено традиционное общество. Дело в том, что руководство Чечении занималось не этим, а строительством государства.

     Корр.: Что же тогда является причиной второй русско-чеченской войны?

     Х.-А. Нухаев: Нынешняя война, как и все предыдущие, за исключением войны 1994-1996 годов, имевшей преимущественно "внутренний", узкополитический характер, начата Россией по геополитическим причинам. В предыдущей войне перед Кремлем, действовавшим в западном ключе, стояла задача или привести Чечению в подчинение "конституционному порядку", или, что тоже соответствует демократической процедуре, привести конституцию РФ в соответствие со сложившимися реалиями чечено-российских взаимоотношений. Словом, так или иначе привести форму в соответствие с содержанием. Ельцин избрал "маленькую победоносную войну".
     Очевидно, что на этот раз цель России заключается не просто в подчинении Чечении как таковой, а в защите себя от экспансии цивилизации моря. В этой войне главное - защита постсоветского пространства от структурного возникновения геополитических плацдармов атлантизма, установление прямого влияния на Кавказ, вытеснение из "ближнего зарубежья" РФ всех признаков системного присутствия сил и институтов Запада (НАТО, ТАСИС, МВФ, ВБ и пр.). Короче говоря, решительный удар по всем оплотам глобализма в Евразии.
     Цель чеченцев в первой войне, как и в этой, как и во всех предыдущих - отстоять свой образ жизни по вере отцов на земле отцов. После победы в первой войне, в условиях общечеченского хаоса, вызванного антагонистическим сосуществованием нарождающегося государства с традиционными устоями чеченского общества, пришло осознание необходимости очистки нашей "повестки дня" как от лжеучения светского государства, так и от мифов "исламского государства". Если в ту войну мы знали, чего хотим, но не знали, как это реализовать, то в нынешнюю мы знаем и чего хотим, и как осуществить свои стремления. В условиях сегодняшней войны цель одна - отстоять независимость, правда, сегодня мы ее понимаем намного глубже.
     Сегодня чеченцы сильны как никогда, но, тем не менее, мы не заинтересованы в поражении России, и, конечно, не из большой любви к российскому государству, а потому, что поражение России - это, по сути, победа Запада, следствием которой будет распад РФ и установление по всей постсоветской территории - рядом с нашим домом - либерально-демократической гегемонии. Российское государство вот уже пятое столетие истребляет наш народ и уничтожает наши жилища, но мы, повторяю, не желаем ее поражения в этой войне: ведь утверждение бездуховных ценностей Запада для евразийских народов более опасно, поскольку несет угрозу не жизни и имуществу, а нашим душам.
     Я понимаю, что России нельзя остановить войну без наглядной победы в Чечении, ибо в противном случае это будет наглядный провал стратегии Кремля и, более того, неизбежно выльется в открытый конфликт политиков и военных, что в конечном счете приведет к победе демократии. А это действительно станет поражением, неотвратимым крахом авторитаризма в России, что вызовет ее дальнейшее дробление, торжество западных ценностей во всей Евразии. Одержание полной победы в Чечении невозможно. Сегодня уже всем очевидно, что чеченские силы Сопротивления не сдадутся и не пойдут ни на какой компромисс с оккупантами. Для обеих сторон остановка войны равна поражению, а ее продолжение - катастрофе. И в то же время каждой стороне необходима только победа. На первый взгляд кажется, что из этих противоречий нет выхода. Но это только на первый взгляд. В действительности победа, которая так необходима каждой из сторон, возможна. Как ее достичь?
     Впервые в истории "вечной войны" появилась общая платформа не только для прекращения этой войны, но и для партнерства между русскими и чеченцами, так как впервые в истории под видом Pax Americana появился общий враг, в равной степени угрожающий и российской, и чеченской самобытности. Исходящий из Нового Света вызов глобализма - это стимул для всех сил в Старом Свете прекратить двухсторонние конфликты и объединить "своих" против "чужих".
     Цель России в этой войне - очистить периферии от "агентов" Запада, не допустить возникновения на своих границах враждебных плацдармов. Цель чеченцев и в этой, и во всех предыдущих войнах заключается в защите своего традиционного образа жизни. В Кремле должны осознать, что реализация чеченской цели автоматически реализует и российскую цель, поскольку традиционное общество имманентно отторгает бездуховные западные ценности, и чеченцы никогда не дадут превратить свою землю в атлантический плацдарм. Таким образом, чеченцы и россияне смогут естественным путем перейти в двухсторонних отношениях от логики общего врага к логике общей цели. Тогда мирный договор в сочетании со стабилизацией ситуации на Кавказе создаст условия и даст импульс к интеграции всей Евразии. А это будет не только общей победой чеченцев и россиян, а победой всех евразийцев и, в конечном счете, всего традиционного человечества.

     Корр.: Но ведь есть много чеченцев, сознающих себя российскими гражданами и желающими остаться в составе РФ. Как быть с ними?

     Х.-А. Нухаев: Если, пользуясь географической типологизацией, но подразумевая под ней типологизацию аксиологическую, разделить чеченцев на две группы, то мы получим северную, равнинную Чечню с урбанизированными, ориентирующимися на культуру и цивилизацию российскими гражданами, и южную, горную Чечению, где в относительно неискаженном виде сохраняется общественная жизнь, основанная на первозданном, варварском "принципе крови". Варварская Чечения на юге и гражданская Чечня на севере - это два разных мировоззрения и два разных мира. После завершения первой войны нам удалось избежать - благодаря нашим сохраняющимся еще традициям - прямых внутричеченских столкновений. Однако демократические выборы и ихванская идеология нанесли сильный удар по и без того уже ослабевшим традициям. Более того, беспримерная ожесточенность нынешней войны резко усилила непримиримость между противостоящими частями чеченского народа и уже нет надежды, что удастся избежать внутреннего кровопролития.
     На мой взгляд, в России нет глубокого понимания внутричеченских "линий фронтов", разделяющих народ, который, как я уже говорил, делится на две части: пророссийскую и антироссийскую. Но и антироссийская часть чеченских сторонников независимости имеет свой "водораздел" - она состоит из традиционалистов и ихванов. Если у традиционалистов и ихванов общим является лозунг независимости, то у традиционалистов и пророссийских чеченцев является общим отрицание ихванства, причем первые отрицают его с позиций традиционализма, а вторые - с позиций светского, ориентированного на Россию гражданского общества. И если религиозное сознание, заставляющее ориентироваться на коранические ценности, без сомнения сделает большинство ихванов традиционалистами, то противоречия со "светскими" чеченцами невозможно устранить на религиозной почве - они поклоняются другим ценностям. Поэтому я считаю, что для чеченцев лучше разделиться на две обособленные части: "белое" не должно сливаться с "черным", так как смешивание абсолютных и относительных ценностей сделало бы все "серым".

     Корр.: Означает ли это, что Вы поддерживаете план Немцова о разделе Чечни?

     Х.-А. Нухаев: Целесообразность такого раздела я понимал еще в самом начале нынешней войны и даже включил это предложение в первый вариант своей мирной инициативы, выдвинутой в 1999 году. Однако при публикации инициативы я, из-за настойчивых просьб своих друзей и соратников, изъял пункт о разделе. Тема эта действительно болезненна, режет слух большинству чеченцев, и были опасения, что в тот момент эта идея не будут адекватно воспринята. Спустя полгода, в беседе с будущими руководителями движения "Евразия", я вновь затронул этот вопрос, будучи уверенным, что без разделения Чечении на две части любые усилия, направленные на общественную стабилизацию, обречены на провал. Мне известно, что мои предложения по этому поводу были доведены до высшего российского руководства. После этого, через несколько месяцев, в печати и электронных СМИ был озвучен "план Немцова", в котором, как самая крайняя мера, рассматривалась возможность разделения Чечении на Северную и Южную части, причем Южную, независимую Чечению Немцов предлагал превратить в своеобразное гетто, отгороженное от пророссийской Северной Чечни "колючей проволокой". Думаю, что Кремль через Немцова просто запустил эту идею на апробацию, чтобы проверить общественную реакцию, хотя полной уверенности в этом у меня нет. Что касается "колючей проволоки" и других жестких мер по изоляции Южной Чечении, то здесь, пожалуй, следует видеть "пропагандистский антураж", предназначенный для того, чтобы переход от лексикона войны к лексикону мира не прозвучал для россиян слишком контрастно. Мое мнение о том, что Немцов вольно или невольно был просто использован Кремлем для запуска "пробного шара" подкрепляется тем, что у Немцова нет четкого понимания непримиримого антагонизма между традиционным родоплеменным обществом, каковым по многим параметрам до сих пор являются южные чеченцы, и государством. Иначе в его плане не присутствовали бы такие социальные несуразности как "тайповый парламент". Ведь тайп - это институт родоплеменного общества, а парламент - институт государства.

     Корр.: Какой Вы видите интегрированную Евразию?

     Х.-А. Нухаев: В первую очередь необходимо глубоко осмыслить природу наций и государств, которые сегодня действуют в политическом поле Евразии, и увидеть, что сосуществование и сотрудничество первых и вторых как субъектов зарождающегося евразийского порядка будет возможно только в случае, если элиты авторитарных государств сделают сознательный аксиологический выбор в пользу национального и религиозного возрождения. Если авторитарные государства Евразии переориентируются на однозначное, последовательное возрождение традиционных ценностей нации и религии, то тогда и только тогда, верно определив векторность своего развития, враждующие между собой евразийские государства впервые смогут объединиться вокруг общих, до сих пор не осознанных ими евразийских ценностей. Однако, чтобы встать на этот поэтапный путь интеграции Евразии, надо уже первый шаг сделать в правильном направлении.
     Этот шаг к сотрудничеству станет возможным когда, несмотря на изначальную несовместимость "нации" (организм) и "государства" (механизм), принадлежащих по своей природе к противоположным и антагонистическим мирам, исходя из общей векторности, логики общего врага (либерально-демократическая цивилизация Запада) и общих целей (оздоровление земли и исцеление души), евразийские государства и нации создадут необходимую общую платформу и найдут общий язык. Изначально это должно приобрести форму Евразийской Конфедерации Авторитарных Государств (ЕКАГ), каждое из которых на своей территории будет способствовать национальному и религиозному возрождению. Затем, по ходу развития процессов возрождения и консолидации традиционных институтов национального порядка внутри ЕКАГ, нации, как действующие субъекты, будут стимулировать перевоплощение конфедерации государств в союз наций. В конечном счете ЕКАГ будет последовательно - вначале по авторитарной формуле "сверху вниз", а впоследствии по общинной, строго иерархичной формуле "снизу вверх" - перевоплощаться в Евразийский Общий Дом (ЕОД). Приступая совместными силами к запуску процессов, сориентированных на ЕКАГ и ЕОД, и россияне, и чеченцы смогут осуществить свои стратегические долгосрочные цели, которые невозможно осуществить, опираясь на неверные средства, такие как "вечная" российско-чеченская война.
     Идет война, и у противоборствующих сторон пока, к сожалению, нет четкого видения ни пути, ни направления к упомянутой выше "общей победе". Но надо сделать к ней первый шаг, которым явится понимание, что системный переход от практики войны, основанной на определенной политической теории и военной доктрине, к практике мира требует основания в альтернативной теории, увязки с адекватной доктриной. Источником альтернативной теории должно послужить традиционное Евразийство. Источником адекватной доктрины должно стать сакральное наследие всех пророков Единого Бога. В первом случае будем говорить о подлинной евразийской теории, во втором - об истинной ханифийской доктрине. Векторность авторитарных государств, нацеленная на возрождение религиозных и национальных ценностей, восходящая к этим двум началам, создаст основание для поэтапного строительства сначала ЕКАГ, а затем ЕОД.
     Основываясь на подлинной евразийской теории и истинной ханифийской доктрине, можно четко увидеть, что Чечения естественным образом разделяется на горную Южную Чечению, и равнинную Северную Чечню не просто по относительным признакам степени урбанизации, индустриализации и политизации повседневной жизни, а по абсолютным признакам несовместимых ценностных ориентаций. По своей векторности Южная Чечения - это "земля варваров", а Северная Чечня - это "территория граждан". Для первых по их векторности "вера" и "кровнородственная община" - это абсолютные ценности, ради которых они готовы пожертвовать жизнью и имуществом. Для вторых по их векторности нет ничего дороже жизни и имущества. То, что для первых безусловное предательство и кощунство, для других обыкновенные явления из области политики и культуры. Чтобы прекратить российско-чеченскую войну и избежать внутричеченской войны, нам, чеченцам, необходимо разделиться соответственно нашим ценностным ориентациям. Я не вижу в этом особой трагедии, поскольку такое разделение является условием нашего скорого грядущего воссоединения: логика евразийской ориентации авторитарных государств приведет все народы к возрождению традиционализма, и тогда чеченский народ, объединившись на одной ценностной платформе, станет субъектом Евразийского Общего Дома.
     Устанавливая в горах, в Южной Чечении, теократический порядок, "воюющая Чечения" осуществит свою стратегическую долгосрочную цель. Это будет ее эсхатологическая победа. Однако это не будет связано с поражением "воюющей России", так как Северная Чечения на равнине вместе с ее природно-промышленными ресурсами, транспортно-энергетической инфраструктурой и цивилизованным гражданским населением войдет под конституционный протекторат РФ. Это будет геополитическая победа России.
     Более того, такая аксиологическая поляризация на "черную" сферу "моря" и "белую" сферу "гор" создаст для пока еще "серой" "суши" два четких ориентира, направленность к которым приведет к тому, что наш континент или окончательно "почернеет" или начнет очищаться и станет "белым". Только свет побеждает тьму. Только ориентир "суши" на "горы" поможет евразийцам одержать победу над силами глобальной демократической черни.

     Корр.: Если "проблема Чечни" не имеет военного решения и требуется ее раздел на две части, то кто может по отношению к РФ выступить в роли субъекта на таких переговорах со стороны Южной Чечни?

     Х.-А. Нухаев: Во-первых, надо уйти от стереотипа "проблемы Чечении", так как и для чеченцев, и для россиян существует одна и та же "проблема модернизма" в ее разных воплощениях, будь то светские реформы Петра Великого, коммунизм или "новый ислам". Да, за стол переговоров надо садиться, но вопрос субъектности относится в равной мере и к Южной Чечении, и к России. С одной стороны, мы имеем традиционную нацию, отказывающуюся от политической субъектности в рамках системы международного права, с другой - светское государство, конституционный порядок которого основывается на признании верховенства этого права. Здесь налицо отсутствие симметричности и единой платформы для проведения переговоров. Более того, нет единой, признанной обеими сторонами юридической базы для выработки приемлемого для обеих сторон мирного договора. В таких условиях мир возможен только в случае осознания Кремлем того, что он должен быть заключен не между ЧРИ и РФ, не между Южной Чеченией и Россией, а между чеченской нацией и российским народом, от имени которых должны выступить доверенные лица. Национальными лидерами, обладающими соответствующим уровнем доверия своих народов, являются Аслан Масхадов и Владимир Путин. Подписанный ими от имени своих народов мирный договор, подтвержденный клятвой на Коране и Библии, есть единственный способ установления в двухсторонних отношениях истинного мира и естественного партнерства.
     Именно такой договор ляжет краеугольным камнем в фундамент упомянутого выше Евразийского Общего Дома, субъектами которого станут исключительно нации. Этим мы нанесем мощнейший удар по ООН, которую более верно было бы назвать не Организация Объединенных Наций, а - Организация Объединенных Государств (ООГ). Этим мы последовательно и решительно очистим общественное поле Евразии от атлантических институтов и ценностей и создадим условия для построения истинной ООН.
     Вы спросите, где разместить ее центр, какую организационную форму придать, каким содержанием заполнить?
     Учитывая, что Кавказ - это естественный центр Евразии, за который, начиная чуть ли не с шумеро-аккадских времен, всегда шла борьба между теми, кто хотел установить свое политическое господство в мире, можно увидеть, что завоевание Кавказа - это предпосылка для контроля над Евразией, а контроль над Евразией - это предпосылка к контролю над миром. Следовательно, свободный Кавказ - это гарантия многополюсного мира. Таким образом, прекращая российско-чеченскую войну, обеспечивая свободу Кавказа и мир в Евразии, отказываясь от искусственного международного права в пользу евразийских традиций, создавая почву для организации в естественном центре мира на Кавказе, в Южной Чечении - единственной не огосударствленной и воистину независимой точке - подлинной ООН, представляющей подлинные интересы подлинных наций, будут созданы условия для окончательного исчезновения искусственных конфликтов вокруг искусственно раздутых вопросов формальной субъектности. Организационной формой подлинной ООН будет Евразийский Общий Дом, его содержанием будет ханифийская доктрина, сориентированная на объединение мусульман, христиан, иудеев и всех людей доброй воли, готовых подчиниться этому порядку, вокруг совместной миссии оздоровления Земли и исцеления души современного человечества.

     Корр.: А какую роль в этих процессах может сыграть чеченская диаспора в РФ?

     Х.-А. Нухаев: "Чеченская диаспора" - это миф. Если Россия до сих пор не признала и не планирует признать Чечению государством по принципам международного права, тогда на ее территории де-юре не существует и не может существовать ни чеченских "послов", ни "беженцев", ни "диаспоры". Сегодня по всей территории РФ нет "чеченской диаспоры", но есть выходцы из Чечении, одна незначительная часть из которых, те, кто осознают Россию своим домом, - это просто граждане РФ чеченского происхождения, вторая, которых значительно больше чем первых, это "вынужденные переселенцы", потерявшие во время войны свои дома и материальные основы жизни в Чечении, но не отрицающие гражданства РФ и, наконец, третья группа - это де-факто беженцы, те, кто отрицают гражданство РФ, осознают своим домом Чечению, но, обладая только паспортами Российской Федерации, вынуждены на ее территории заниматься каким-то бизнесом или работой, чтобы выжить самим и помочь своим родственникам дома. В этом смысле употребление категории "диаспора" по отношению к чеченцам на территории РФ неадекватно ассоциируется, например, с еврейской или армянской диаспорой в США; эти диаспоры на протяжении нескольких поколений накопили не только имущество, но и политическое влияние, основываясь на котором они могут явным, законным и организованным путем лоббировать в Вашингтоне интересы Израиля в конфликте с арабами, Армении в конфликте с Азербайджаном и Турцией и оказывать материальную помощь своим родственникам в Старом Свете, списывая эту помощь с оплачиваемых в США налогов. Очевидно, что чеченцы в РФ, фактические беженцы, сами нуждаются в помощи. Разумеется, это не диаспора, которая смогла бы в Москве лоббировать интересы Чечении и списать со своих налогов какие-то суммы, направленные на помощь своим родственникам дома. Исключение составляют отдельные индивиды, одиночки, которым по тем или другим причинам повезло и, которые, как все чеченцы, заботятся по мере своих возможностей о родственниках. Более того, неопределенный юридический статус Чечении ставит и так называемую "чеченскую диаспору" в неопределенное положение, скорее всего заставляя ее скрывать от официальных структур РФ не только материальную или политическую помощь Чечении, но и само свое пребывание на территории РФ. Заключая мир и разделяя Чечению на Южную и Северную, мы не только создадим возможность чеченцам на территории РФ определиться, где они хотят жить, но и сделаем их статус прозрачным и стабильным: или как северо-чеченских граждан РФ, или как свободных субъектов Южной Чечении.

     Корр.: В какой степени процессу интеграции Евразии и борьбы с ихванской идеологией могут содействовать муфтияты Северо-Кавказских республик и Центрального Духовного Управления Мусульман России?

     Х.-А. Нухаев: Духовное управление мусульман России могло бы использовать свой авторитет, связи с правительственными кругами, свой статус официального учреждения в государственной структуре для того, чтобы выступить инициатором переговорного процесса на Кавказе. Только мир между чеченцами и русскими позволит заложить прочную базу под назревшим союзом ислама и православия, способных встать крепчайшей преградой на пути ценностной экспансии Запада. Муфтияты могут сыграть весомую роль в деле евразийской интеграции, способствуя ханифийскому диалогу с православным патриархатом и выработке долгосрочной программы содействия процессам ЕКАГ и ЕОД.
     Что касается противодействия ихванству, я сознаю, что мусульманские народы России, к сожалению, не сохранили того кровнородственного и отчасти родоплеменного структурного "скелета" народа, который создает в чеченской нации естественный "иммунитет" против ихванства. Но муфтияты всех мусульманских регионов России должны понять, что "ахиллесовой пятой" ихванской идеологии может стать только проповедь кровнородственных уз, их святости, отмеченной в Коране. Против этого довода у ихванов не будет аргумента, поскольку всем будет видна противоречивость ихванства кораническому исламу. Как я уже говорил, борьбу надо вести не с "ихванами", которых среди мусульманского населения России насчитывается уже десятки тысяч, а с "ихванством", разоблачая в глазах вовлеченной в него молодежи всю несовместимость с общинным характером чистого, коранического ислама тех постулатов ихванства, которые преподносятся ими как "фундаментализм".

     Корр.: Считаете ли Вы, что мусульманское духовенство России может содействовать интеграции Евразии?

     Х.-А. Нухаев: В этом не должно быть никаких сомнений. Однако, чтобы включение мусульманского духовенства в евразийский интеграционный процесс принесло максимально эффективные результаты, необходимо не только четко обозначить цель этой интеграции как создание антиглобалистской коалиции, но и осознать, что проблема глобализма сегодня для России неотделима от чеченской проблемы. Что без решения чеченской проблемы проблему глобализма не решить.
     Давайте рассуждать логически. Российско-чеченская война 1999-2001гг. начата Россией с целью не допустить закрепления атлантических сил в самом сердце Евразии - в кавказском регионе, представляющем собой тот стратегический плацдарм, овладев которым Россия может отсечь Запад от Востока, а атлантический альянс Север от Юга. В этом смысле российская доктрина носит оборонительный характер, так как потеря Кавказа в пользу Запада означает для Москвы крах всей ее геостратегии, полную изоляцию от потенциальных союзников на исламском Юге и последующую потерю суверенитета. Единственной реальной силой, способной оказать России на Кавказе долговременное и эффективное военное сопротивление, являются сегодня чеченцы. Но пока Россия в лице самых элитных и боеспособных своих частей увязла в Чечении, парализованная тотальной партизанско-диверсионной войной, Запад укрепляет свои позиции на Кавказе, делая все более призрачной перспективу создания геостратегической оси "Москва-Тегеран", способной отрезать от Запада гигантские пространства от берегов Ледовитого до берегов Индийского океанов. Создается цейтнот, каждый день войны работает в пользу Запада и против России. И в Кремле осознают, что необходимо прекратить войну, ибо она работает против тех целей, исходя из которых Россия развязала ее.
     Кто мешает сегодня прекратить эту войну? Ответ однозначен: российский генералитет. Почему? Потому что война для военных - это награды, продвижение по службе, возможность контролировать значительные финансовые потоки, быть на виду и делать политическую карьеру. Иными словами, мы воочию видим, как узко корпоративные интересы военной элиты пришли в противоречие со стратегическими интересами государства. Политики сегодня не могут приказать военным остановиться, так как наиболее влиятельные генералы уже неоднократно заявляли, что "не позволят предать армию", "повторить Хасав-Юрт" и т.д. Это - едва завуалированная угроза бунта. Учитывая, что все боеспособные части российской армии сосредоточены в Чечении, такие заявления перестают быть просто угрозой.
     Что может в данной ситуации предпринять политическое руководство России? У него есть две возможности остановить грозящее России гибелью безумие, загнать "джинна" войны обратно в "бутылку". Первая возможность - поднять "демократическую волну" как внутри России, так и вне ее, мобилизовать правозащитные организации и т.п. То есть, попытаться остановить войну "чужими руками". Конечно, военных не устроит прекращение войны под диктат демократических структур, поскольку в этом случае российские генералы могут повторить судьбу Милошевича и сербских генералов, ожидающих суда в гаагском трибунале. Не может устроить такой мир и российских политиков, так как в этом случае произойдет резкое усиление позиций демократов внутри России и, в конечном счете, победит глобализм. Поэтому первая возможность остановить войну в Чечении хоть и реальна, но неприемлема с тех же позиций, с которых эта война была начата.
     Но есть и вторая возможность, и она возвращает нас к вашему вопросу о роли мусульманского духовенства в проекте евразийской интеграции. Я уверен, что весь клубок проблем - и евразийской интеграции на базе традиционализма, и эффективного противодействия глобализму, и союза между исламским Югом и православным Севером, и нейтрализации идеологии "нового ислама" - может быть развязан одним ходом: совместным выступлением Духовного Управления Мусульман России и Русской Православной Церкви с инициативой и посредничеством в мирном процессе на Кавказе. Трудно переоценить весь великий позитивный результат такого шага, беспрецедентного в мировой истории. Он сразу же всполохнет весь мир, поднимет всю дремлющую мощь евразийского традиционализма и немедленно создаст ту общую платформу для ислама и православия, на которой реальными станут и союз Юга с Севером, и интеграция евразийских народов. Уже одна эта совместная инициатива ислама и православия нанесет смертельный удар по глобализму, развеет всю его дутую виртуальную силу.