1. Причины и перспективы кавказской войны
Для России всегда было очевидно, что без завоевания Кавказа ей не получить контроля над Каспийским и Черноморским пространством, а потому - российско-чеченская война для российских политиков всегда имела сугубо геополитический характер, тогда как для нохчи - "людей Ноя" (в Коране - Нух, в Библии - Ноах), как издревле на своем языке называют себя "чеченцы", отстаивающих свою веру и традиции первых отцов, она всегда носила сакральный характер. В то время, как для одной стороны это были вопросы интересов государства, политики, повседневности, для другой - это вопросы "интересов" нации, религии, вечности.
Нынешняя война так же вызвана геополитическими причинами. Но, в отличие от предыдущих российско-чеченских войн, впервые цель России заключается не в экспансии и не в территориальных завоеваниях, а, напротив, в защите от более сильного врага - глобализма. Однако, и в этой войне, по-прежнему используются старые средства, которые скорее характерны для экспансии, агрессии, чем для защиты. Это несоответствие целей и средств, стратегии и тактики, делает нынешнюю цель России недостижимой, а войну - абсурдной.
2. Кто заинтересован в этой войне
После победы в холодной войне, выраженной распадом СССР, Запад начал очередной раунд "великой игры" за контроль над евразийским хартлендом. Приступая к созданию своих плацдармов в таких узловых зонах постсоветского пространства, как Украина, Кавказ, Средняя Азия, - Запад стал насаждать в них свои ценности, определенные и декларируемые им как "ценности общечеловеческие". Среди этих ценностей главными можно назвать "демократию", "прозрачность", "свободный рынок", "либеральная экономика", "потребительская цивилизация", "открытое гражданское общество", "светское правовое государство", а также "права человека и гражданина", "урбанизация", "прогресс". В таких условиях РФ, стремясь закрыть свое конституционное поле и завершить процесс строительства полноценного постсоветского государства, встала перед выбором: либо признать возникшую на волне демократии ЧРИ, либо, военным путём, подавить эту "мятежную республику".
Отдав поначалу предпочтение силовому разрешению проблемы, но оказавшись в тупике непрекращающейся затяжной войны, Россия всё-таки сменила силовой путь на политический, надеясь на то, что если нет силового, то есть хотя бы политическое решение. Однако, сделав ставку в этом вопросе на посредничество международных организаций, в конечном итоге проиграла и политически. Обусловленное международным правом и посредничеством ОБСЕ соглашение в Хасавюрте в августе 1996 года не приблизило РФ к установлению конституционного порядка на своей территории. Напротив, оно ввело дополнительные факторы системного хаоса, что привело к торжеству либерально-демократических сил в России.
Попадая в ловушку территориально-государственного самоопределения в рамках ЧРИ, нохчи только усугубили хаос на своей земле, променяв священную победу в джихаде на политическую победу в Хасавюрте. В условиях растущего политического давления Запада на РФ и её соседей (бомбардировки Багдада и Белграда, расширение НАТО на Восток и пр.), при параллельном ускорении антидемократических процессов как внутри РФ, так и в целом, на пространстве СНГ, очередная российско-чеченская война оказалась для России, перевоплощающейся из демократии в светскую деспотию, единственным способом вернуть свой державный статус. Для погруженной в хаос ЧРИ внешний вооруженный конфликт стал единственной возможностью избежать внутренних кровавых междоусобиц, вследствие чего было довольно-таки просто спровоцировать чеченцев на войну.
Исходя из этого, и понимая, что война посредством четкой поляризации всех разнородных сил и фракций по принципу "свои - чужие", "союзники - враги", "мы - они", наводит ценностный порядок, а также сглаживает идеологические противоречия и дисциплинирует общественную практику, Запад, хотя и был заинтересован в наличии напряженных враждебных отношений между РФ и ЧРИ, однако его интересы были далеки от войны, которая, с одной стороны (чеченской), укрепляла ислам, а с другой (российской) - авторитаризм. С этой точки зрения, Запад отнюдь не заинтересован в военной победе России, что означало бы победу зарождающегося авторитаризма, и, тем более, Чечни, так как это означало бы победу ислама. Поэтому начало очередной российско-чеченской войны было явно не в его интересах.
Действуя в соответствии с законами глобалистской стратегии, поначалу Запад определяет очерёдность приоритетов в отношении "зон своих жизненно важных интересов" по всему миру. Затем, в случае возникновения там противоречий с традиционной средой, как правило отрицающей западные ценности и образ жизни, для утверждения своего влияния Запад подрывает существующий там порядок, провоцируя хаос, который уничтожает устоявшиеся традиционные ценности, такие как религия, нация, патриархальная семья, естественный закон и пр. После этого, в условиях образовавшегося хаоса, Запад "спасает" местное население, заполняя создавшийся в его среде идеологический вакуум "новыми ценностями", необходимыми для радикальной модернизации "пережитков старого порядка", навязывая, тем самым, свой образ жизни и создавая на их земле свой "новый порядок".
3. Наши враги и союзники
Потребительские ценности атлантической цивилизации, институты формальной демократии, открытое гражданское общество несовместимы с традиционным образом жизни евразийцев. Западный менталитет противоречит закрытому характеру патриархального общества, авторитарной власти харизматических лидеров, нашим ценностям, нашей религии. Любое вмешательство "дикого Запада" в "тонкие дела" Востока, рано или поздно, приводит к плачевным последствиям для последнего. Следовательно, нашим общим врагом являются внешние и внутренние сторонники модернизации традиционного образа жизни, а именно: глобалисты, западники, горожане, индустриалисты, космополиты, безбожники, то есть все, кто придерживается искусственных ценностей, поклонники научно-технического прогресса и культа "золотого тельца".
Нашими союзниками являются все антиглобалистские силы, сориентированные на естественные ценности, как то: духовенство, националисты, монархисты, "зеленые", анархисты, крестьяне - все традиционалисты.
4. Традиционное общество и "ваххабизм"
Традиционное общество в основе своей соответствует традиционному исламу (тождественному исламу кораническому), который есть религия кровнородственных общин, являющихся основными ячейками родоплеменной структуры традиционного народа. Такую социальную проекцию ислама мы обнаруживаем и в многочисленных ясных предписаниях Корана, и в их практической реализации Мединской уммой пророка Мухаммада (а.с.с.). Если же сравнить трактовку основополагающих предписаний Корана в составленном Пророком (а.с.с.) Мединском Документе, известном в религиоведческой литературе как "Мединская Конституция", с учением ваххабизма (ихванства), то со всей очевидностью проступает контраст не менее резкий, чем между белым и черным цветами.
Так, в первом случае (Медина) мы обнаруживаем следующие три предписания:
1. Форма организации общества - родоплеменная (религиозная-этническая-традиционная);
2. Структурная единица общественной организации - кровнородственная община;
3. Субъект и объект кровного возмездия: кровнородственная община (принцип общинной ответственности).
Во втором случае (ихванство) эти три предписания трактуются следующим образом:
1. Форма организации общества - государственная (политическая-территориальная-инновативная);
2. Структурная единица общественной организации - индивид;
3. Субъект кровного возмездия - государство; объект кровного возмездия: индивид (принцип индивидуальной ответственности).
Здесь налицо фундаментальный антагонизм между мединскими и ихванскими основами исламского порядка. Даже признавая тот факт, что ихванство преследует ту же священную цель, что и Мединская конституция - торжество ислама, мы видим, что в то время как средства достижения этой цели в Медине были традиционными, в ихванстве они - модернистские; если в Медине они основывались на религии, то в ихванстве они основываются на политике, т.к. вне политической конъюнктуры может быть только традиционный ислам.
Поэтому неверно называть ихванство "фундаментальным исламом": совершенно очевидно, что это - "новый ислам". Провозглашая доктрину "исламской нации", то есть интернационализированных мусульманских масс, лишенных любых значимых черт национальной идентичности, ихванство не может не видеть в национальной самобытности мусульманских народов главное препятствие на пути реализации своей исламской по форме, но глобалистской по содержанию цели. Поэтому вполне логично, что ихванство не жалеет сил, чтобы подорвать - как нечто "антиисламское", "джахилийское", "языческое" - национальное самосознание, выражающееся, прежде всего, в национальных традициях мусульман, и, тем самым, смешать их в безнациональную, безродную чернь. А это есть прямое покушение на волю и промысел Всевышнего, создавшего "народы и племена", чтобы они "знали друг друга" (Коран, 49:13).
Когда в мировой печати утверждают, что ихванство (абсурдно обозначенное как "исламский фундаментализм") несет угрозу Западу, то это - глубокое заблуждение. Ихванская идеология, прежде всего, представляет непосредственную угрозу самим мусульманским народам, которым она уготовила поистине страшную участь: полную потерю всех признаков национальной самобытности, исчезновение в ассимиляционном котле. И в этом, цели восточного ихванства и западного глобализма оказываются полностью тождественными, разве что за исключением одного: ихванство представляется опаснее, так как оно "именем Бога" подрывает традиционный ислам, который, несмотря на проникшие в него "госшариатские" инновации, ослабившие его "иммунную систему", тем не менее, еще способен сопротивляться западным утилитарным ценностям; тем самым, ихванство, несмотря на его антизападный пафос, открывает дорогу глобализму и становится его проводником.
5. Кризис традиционного общества
Традиционный ислам есть религия кровнородственных общин, являющихся основными ячейками тайпово-тукхамной структуры народа, обеспечивающими социальную статику и обратные связи между тремя уровнями иерархической модели мира: аксиологическим мета-уровнем (ценности), серединным уровнем идеологии (теория) и суб-уровнем повседневности (практика). Там, откуда исходит ислам традиционный, распадается кровное родство и создаётся благоприятная почва для инноваций, заполняющих образовавшийся вакуум новой идеологией и новыми ценностями, иными словами - "новым исламом".
Так же, как православная традиция в России (хотя, конечно, и не в такой степени), традиционный для народа нохчи ислам, со всеми его сложившимися особенностями, сейчас находится в состоянии серьезного кризиса. Этот кризис затрагивает все три названные выше уровня мировоззренческой модели мира нохчи: ценности, теорию, практику. Так, нарушение ценностной иерархии на мета-уровне привело к идеологическому плюрализму на уровне теории и повседневному хаосу на суб-уровне практики, что, в свою очередь, оправдало необходимость создания искусственного порядка - государства с его аппаратом насилия. Во многом благодаря этому стало возможным распространение в горах Центрального Кавказа, на земле нохчи, политизированной идеологии "нового ислама", чуждой общинным традициям коранического ислама.
6. Нохчи и чеченцы: два мира, два народа
Любая формула возрождения полноценного традиционного порядка нохчи, которая будет исходить из ложного принципа "территориальной целостности Чечни", обречена на провал. "Чечни" как таковой в истинном мире нет и никогда не было. Эта условная единица повседневного политического дискурса всегда применялась для обозначения искусственных территориально-административных образований на политических картах Российской империи, СССР и РФ. В действительности есть нохчи - народ гор, отстаивающий свою независимость на протяжении 400 лет "вечной войны" с Россией, и есть равнинные "мирные чеченцы", которые на определенном этапе истории отделились от нохчи и стали ориентироваться не на традиционный образ жизни в горах Кавказа, а на цивилизованный образ жизни, присущий российским городам.
Исходя из существования этих антагонистических ценностных ориентаций можно четко увидеть, что так называемая "Чечня" исторически разделяется на Юг (горные и предгорные аулы) и Север (равнинные деревни и города). В чеченском обществе на Севере, в условиях открытого равнинного ландшафта и под влиянием прямых контактов с Россией, многие осознают себя российскими гражданами, желая остаться в составе РФ и не ощущая никаких противоречий между своей формально мусульманской идентичностью и признанием государственного правопорядка, основанного на искусственных законах. В народе Нуха (а.с.с.), на Юге, "закрытый" горный ландшафт способствует сохранению среди нухитов традиционного закрытого общества, общинных начал жизни, основанных на естественных законах "первых отцов" и несовместимых ни с восточной культурой, ни с западной цивилизацией.
Общинный Юг и гражданский Север - это два разных мировоззрения, два разных мира, два разных социума, которые, в силу исторических обстоятельств, когда-то разделились сначала по практическим, затем по идеологическим и, в конце концов, по ценностным признакам. Формальное подтверждение этого естественного, добровольного разделения по формуле "двух Чечений" создаст рамки для осуществления долговременных целей каждой из вовлеченных в российско-чеченский конфликт сторон:
- устанавливая на Юге национально-теократическую автономию нохчи, то есть порядок, определяемый на нашем языке как Нохчи-Латта-Ислам (Народ-Земля-Религия), мы осуществим свою стратегическую долгосрочную, по сути, эсхатологическую цель. Это будет реальная победа народа Нуха (а.с.с.), нухитов, которые на практике вернутся к образу жизни своих "первых отцов";
- победа России в том, что "Чечня не будет плацдармом для врага": Нохчичо (Юг) не примет западную цивилизацию в силу наличия порядка Нохчи-Латта-Ислам, а Чечня (Север), восприимчивая к воздействию цивилизации в той же мере, как и остальные российские регионы, добровольно приняв протекторат РФ, вместе со всей Россией проделает путь эволюционного возрождения религиозных и национальных традиций.
7. Основы евразийского мира
Завершая российско-чеченскую войну, отказываясь от искусственного международного права в пользу естественных евразийских традиций и от посредничества атлантических структур (ОБСЕ, ООН и т.д.) в пользу посредничества носителей традиционных духовных начал, нохчи и россияне совместно установят платформу для возрождения и торжества религии Единобожия в Евразии. Для ускорения процесса интеграции на нашем континенте, для усиления борьбы с политической идеологией ихванского или светского толка, было бы полезно задействовать исторически сложившиеся институты муфтиятов Северо-Кавказских республик и Духовного Управления Мусульман России.
Событием громадного нравственного значения явилось бы включение в мирный процесс и Русской Православной Церкви. Использовав свой авторитет и связи с правительственными кругами, а также статус официального учреждения в государственной структуре для того, чтобы выступить инициаторами и посредниками в переговорном процессе на Кавказе, муфтият и церковь сыграли бы историческую роль в судьбах Евразии и мира.
Добиваясь мира между чеченцами и россиянами, муфтият и церковь заложили бы прочную базу для назревшего сотрудничества Ислама и Православия, которые способны стать самой крепкой преградой на пути ценностной экспансии бездуховного Запада и создать тем самым благоприятные условия для возрождения евразийской деревни, аграрного образа жизни и патриархальной семьи, а также обеспечить религии центральное место в локальной общине и способствовать осуществлению истинной миссии евразийского традиционализма, а именно: оздоровление земли, исцеление души, а затем и объединение православного Севера и исламского Юга Евразии в Ханифийском Союзе.
8. Логика российско-чеченской войны
Российско-чеченскую войну можно понимать как "войну россиян и чеченцев", или "войну России и Чечении", или войну "РФ и ЧРИ". В первом значении очевидно противоречие слов и фактов: россиянам нет дела до чеченцев и, наоборот. Между ними как народами никогда не было и не могло быть общей плоскости, равно как для конфликта или сотрудничества. Можно сказать, что за все время российско-чеченских войн россияне - как народ - проявлялись не в истории, а в государстве - царском, советском, демократическом, авторитарном, в то время, как субъектом, действующим "от имени народа" (в истории ли, или повседневности), всегда было государство (Российская Империя, Советская Россия, СССР, РФ). С этой точки зрения в историческом процессе, складывающемся из чередования моментов повседневности, российский "народ" был явлением естественным (организм), но пассивным, а российское "государство" - искусственным (механизм), но активным. Другими словами, российское государство - это субъект и российской истории, и российской повседневности, тогда как сам российский народ является их объектом.
В ходе многовековых двусторонних отношений российского государства и нохчи, во всех российско-чеченских войнах, как и во всех повседневных моментах перемирия, нохчи всегда проявлялись параллельно на двух разных уровнях: в своей традиции - как её субъект и объект, и в российской истории и повседневности - как, с российской точки зрения, политический враг, субъект "зверских преступлений" и объект "справедливых наказаний". Этот дуализм бытия нохчи, вызванный необходимостью отвечать на вызовы российского государства на адекватном уровне, заставлял их совершать со своей базы в традиции (горах) повседневные набеги (газават) на чуждую им российскую историю (равнины), заимствовав у своих равнинных соседей сначала их оружие, потом - их деньги, а затем и их образ жизни. В итоге, часть нохчи осела на равнине как "мирные чеченцы". Посредники между равниной и горами несли снизу вверх не только образцы вооружения, но и образцы цивилизации. Один из этих образцов, а именно "государство", было взято на вооружение постсоветским обществом искусственно перемешанных нохчи и чеченцев. Так возникла "ЧРИ". Как незавершенный государственный механизм, правовая фикция, миф чеченского государства, "ЧРИ" обладала признаками реальной субъектности и реальной активности только в условиях внешнего конфликта, агрессии, войны, за счёт субъектности и активности нохчи как народа, заступающегося за "ЧРИ", вливая в этот механизм свою кровь, энергию, силу, жизнь и смерть, при пассивном и равнодушном отношении к нему "мирных чеченцев".
Добровольно принося в жертву "РФ" свое имущество и жизнь, признавая за "РФ" право распоряжаться судьбой народа во имя "государственного суверенитета", российский народ, россияне, де-факто признавали божеством "суверенитет РФ". Гражданские акты подчинения своему государству - это де-факто - идолопоклонство, практикуемое россиянами повседневно на протяжении всей истории "России", понимаемой как механизм, обладающий "государственным суверенитетом". Когда нохчи поверили в "суверенитет ЧРИ" и во имя его защиты были готовы убивать и умирать, они де-факто заменили насильственно навязываемый им культ "российского государства" культом "чеченского государства" и возвели "ЧРИ" в ранг своего божества.
Признание или непризнание внешним миром этих двух ревнивых и кровожадных божеств, "РФ" и "ЧРИ", по сути, не меняет их статуса по отношению к россиянам и нохчи, которые, вместо того, чтобы проклясть их во имя реальной органичной жизни и во имя единого Бога, предались им всей душой и телом, и, отправляясь во имя этих божеств на войну, вдохнули тем самым жизнь в пустую форму "государственного суверенитета". Парадокс этой ситуации заключается в том, что, добровольно став заложниками фикций, неких политико-правовых конструкций, чуждых человеку механизмов "РФ" и "ЧРИ", россияне и нохчи оказались обреченными на ведение не фиктивной, а реальной войны, несмотря на то, что то была война, им совершенно не нужная, обусловленная не жизненными интересами, но, так сказать, "высшими интересами государства", не религией, но - политикой. Несовместимость "суверенитета РФ" и "суверенитета ЧРИ" в общем поле российско-чеченской истории и повседневности, а также невозможность поклоняться в храме международного права двум взаимно враждебным божествам одновременно, заставили "РФ" руками россиян убивать нохчи, бомбить землю их предков, вызывая столь же ожесточенные ответные действия.
Своей непосредственной цели - деконструкции "мифа чеченского государства" и уничтожения "ЧРИ" - "РФ" стала добиваться, используя для этого россиян, посредством войны с религией Аллаха и уничтожением нохчи. С другой стороны, посредством защиты фикции "ЧРИ" и уничтожения россиян, нохчи отстаивали религию Аллаха и земли своих первых отцов. Можно ли признать разумным такое поведение россиян и нохчи? Нет, так как жертвовать имуществом и жизнью можно лишь ради реальных, то есть абсолютных в истинном смысле этого слова, а не фиктивных ценностей. Еще раз - нет, так как не только неразумно, но и в высшей степени греховно делать целые народы, являющиеся творениями Бога, заложниками формальных поводов, каких-то неосязаемых и ложных идолов политики. Именно поэтому нохчи должны очистить свою борьбу от грязи лживых политических мифов, вроде "ЧРИ" и "политического суверенитета", и всецело вооружиться истиной Аллаха и Его повелениями. И тогда станет ясно, что самый повод для войны и для взаимного истребления нохчи и россиян исчезнет, как испаряется туман в лучах дневного солнца. Но и россияне, которые пока не готовы столь же решительно, как и нохчи, отказаться от политических мифов, от идола государства, должны осознать: раз нохчи ниспровергли "свой собственный" идол - "ЧРИ", то бессмысленно требовать от них почитания "чужого идола" - "РФ".
Сегодня и россияне, и нохчи находятся в плену обстоятельств, обусловленных политикой: РФ не может прекратить войну без победы, так как это будет провалом авторитарной стратегии Кремля и, тем самым, очередной победой либерально-демократических сил Запада. Без достижения своих целей - победы религии Аллаха, торжества истинного традиционализма - прекратить войну не могут и нохчи. Для обеих сторон, таким образом, остановка войны без победы равнозначна поражению, в то время, как её продолжение чревато катастрофой.
Возникает вопрос: есть ли выход из тупика, если каждой стороне необходима только победа, а две победы в одной войне невозможны? Ответ один: есть, и выход этот - одна победа на двоих. Ее достижение обусловлено единством целей обеих сторон: и россияне, и нохчи по сути стремятся противостоять глобализму, исходя хотя и из разных, но жизненно важных интересов. Россия, как я уже говорил, желает защитить свою идентичность от глобализма в рамках многополярного мира, а нохчи стремятся сохранить свой традиционный образ жизни от угрозы унификации. Дело - за небольшим: Россия должна осознать, что реализация цели нохчи по возрождению традиционного общества, имманентно отторгающего бездуховные западные ценности, автоматически реализует и российскую цель по защите Кавказа от ценностной экспансии Запада. Точно также и нохчи должны осознать, что реализация российской цели - системного противостояния Западу помогает реализовать и их собственную цель, создавая вокруг их земли и вокруг всего Кавказа буферную "зону традиционализма", то есть среду, максимально благоприятную для возрождения общинных устоев нухитов. Следовательно, обе противоборствующие стороны должны осознать, что стремление к реализации общей цели ставит их на единую ценностную платформу.
Резюмируя, надо сказать, что поражение России - далеко не в интересах нохчи, по причине того, что с точки зрения потери национальной и религиозной самобытности западная цивилизация несет им куда бoльшую угрозу, да и в целом, утверждение бездуховных ценностей Запада на евразийском континенте станет общим поражением для всех евразийских народов.
Точно так же очевидно, что поражение народа Нуха (мир ему) не в интересах России, взявшей ориентир на возрождение своих традиций, религиозных и национальных начал, ибо нохчи, установив на своей земле порядок Нохчи-Латта-Ислам, создадут не только несокрушимую преграду на пути глобализма, но и модель теократического "закрытого общества", которая станет образцом подражания для других традиционных родоплеменных обществ, находящихся в конфликте с цивилизацией "открытого общества", прежде всего для пуштунов, кашмирцев, курдов, палестинцев и других народов гор и пустынь.
Таким образом, не война, а партнерство является верным средством осуществления конечных целей обеих сторон. Практический путь к этому, в двусторонних отношениях, ведёт от логики "общего врага" к логике "общей цели", от одной победы "на двоих" к общей победе всех народов, желающих сохранить свою самобытность, и возродить свои традиции.
9. Основа мирного договора
Исходя из всего вышесказанного, предлагаю следующую основу для заключения между нашими народами договора о мире и партнерстве:
1. За правовую основу для переговоров, в качестве основополагающего принципа мира, необходимо принять принцип равенства всех народов перед Богом, заложенный в Коране и Библии;
2. Парламент РФ, Православная Церковь и духовенство других конфессий могут уполномочить российского национального лидера подписать мирное соглашение от имени народов России и выступить гарантами его соблюдения.
3. Собрание старейшин кровнородственных общин, созванное в соответствии с национальной традицией, может избрать национального лидера народа нохчи, уполномочить его подписать мирное соглашение от имени чеченского народа и выступить гарантом его соблюдения.
Оба лидера могут подтвердить подписанное соглашение клятвой на Священных Писаниях, соответствующих их вероисповеданию.
Процедура обеспечения соблюдения договора со стороны государства (в данном случае России) общеизвестна, поэтому нет необходимости отдельно останавливаться на этом вопросе. Что касается чеченской стороны, то для обеспечения соблюдения договора должно быть созвано собрание старейшин кровнородственных общин (варов), где старейшины принесут клятву на Коране, в том, что обеспечат роспуск любых незаконных формирований, отказывающихся подчиняться национальной власти, путём отзыва из них своих родственников. В случае неподчинения кого либо данному решению, старейшины обязуются вывести отказавшихся из-под защиты закона кровной мести, что в чеченских условиях означает оказаться "вне закона" со всеми соответствующими последствиями.
Мирный договор, заключенный по такой формуле, станет краеугольным камнем фундамента будущего евразийского порядка. На Востоке этот порядок будет создаваться поэтапно, эволюционным путем, сверху вниз. На первом этапе необходимо объединение стран Евразии, сориентированных на защиту от глобализма в рамках Организации Авторитарных Государств (ОАГ), одновременно создавая Евразийский Союз Деревень, как общественно-экономическую базу предлагаемого евразийского порядка. Ориентация субъектов ОАГ на возрождение деревни и поддержка крестьянина создадут для авторитарной власти условия перехода к возрождению национальных и религиозных начал всех народов Евразии. На Западе этот мощный импульс традиционализма с Востока, сопровождаемый односторонним отказом РФ и всех стран, объединенных в ОАГ, от гонки вооружений, ядерных, химических и биологических средств массового уничтожения, от техногенной порчи натуральной среды обитания человека, спровоцирует систематическую волну "гражданского неповиновения" снизу вверх. Западные диссиденты, антиглобалисты, "зеленые", постмодернисты, "новые правые" и "новые левые", "нравственное большинство" и пр., посредством отказа от уплаты налогов, используемых их государствами для постоянной модернизации арсеналов НАТО, а также разоблачением мифов прогресса, быстро приведут западную цивилизацию к окончательному закату. Возрождая, таким образом, традиции своих предков, которые не зная ни рабства, ни крепостного права, ни гражданства, ни государственного суверенитета когда-то двинулись с Востока на Запад общинами и племенами, родами и народами, разрушая по пути Римскую империю с её цивилизованными городами и философскими фикциями эллинской культуры, человек Запада, сохраняющий генетическую память о прежней подлинной свободе, станет естественным союзником восточного традиционализма.
На втором этапе объединение антиглобалистских сил Запада и Востока будет стимулом для выхода стран ОАГ из существующей ООН (де-факто - Организации Объединенных Государств - ООГ), и создания подлинной Организации Объединенных Народов со штаб-квартирой на Кавказе, на земле нохчи, в естественном центре Евразии и мира, где берут своё начало все послепотопные народы, где будут воссозданы исконные сакральные традиции и не будет места для политики и каких-либо хитросплетений. Таким образом, человечество освободится от "рабства" в условиях современного капитализма, постоянной зависимости от техногенных инноваций и доступа к внешним источникам энергии. Возврат к подлинной свободе, естественной экономике, а также деревенской общине и разумному здоровому образу жизни, будет сопровождаться отказом от поклонения божествам либерально-демократического государства, таким как пустые бумажные деньги, виртуальные ценные бумаги, корпоративная прибыль, валовой "национальный" продукт, повседневное изобилие "хлеба и зрелищ", то есть - "золотому тельцу" религии прогресса. Понимая, что наше будущее - в нашем далеком прошлом, возврат к подлинной свободе заодно будет и возвратом к натуральному хозяйству и там, где это возможно, к реальным деньгам, основанным на золотом стандарте, к справедливым товарно-денежным отношениям там, где это необходимо. Вызывая, таким образом, крах финансовой системы глобализма - базы современной либерал-демократии и её институтов, человек освободится от порабощающих его нео-языческих ценностей капитализма, от божеств потребительской цивилизации.
Объединяя народы, признающие Традицию всех пророков единого Бога, истинная ООН станет предтечей Ханифийского Союза - гаранта оздоровления земли и исцеления души.
